Секреты скандальной невесты

Это было убийственно – медленно жевать и не набрасываться на остальную часть. Он в раннем возрасте приобрел способность не обращать внимания на еду. Мать обучала этому и его самого, и его братьев, хотя никто из них не овладел этой наукой так хорошо, как он.

Они все знали, что еда – это путь к сумасшествию. О ней не нужно ни говорить, ни придавать ей значение. Им говорили, что праздность и обжорство – постоянный грех богатых и титулованных. Голод обостряет работу ума, оттачивает чувства и пробуждает инстинкт трудолюбия. Требуется всего лишь минимальное количество простейшей пищи, чтобы поддерживать работу организма. Он положил вилку.

– Вкусно, миссис Ашбертон. В самом деле, королевская еда. А теперь говорите.

– Вы должны съесть, по крайней мере, пять кусочков, прежде чем я скажу вам. Пять полноценных кусков, – многозначительно добавила она.

Он тяжело вздохнул:

– Похоже, вы считаете, что я не умею есть, миссис Ашбертон.

На него воззрились гипнотизирующие глаза, но Элизабет не сказала ни слова.

– О Господи. – Он взял вилку и не спеша, с недоверием разглядывая каждый, съел еще три куска, а затем… он просто не смог заставить себя остановиться. Он продолжил жадно поглощать кусок за куском, нарушая правило, которое установил для себя так давно, что не мог даже припомнить.

Он ел с жадностью, которая граничила с обжорством. Он ел до тех пор, пока на тарелке не осталось ни кусочка трески или картошки и ни капли соуса.

Он ел до тех пор, пока не насытился, и вилка звякнула о пустую тарелку, он бросил на нее салфетку.

Затем посмотрел на Элизу.

– Я не вдова, – пробормотала Элизабет.

Ну-ну. Он сделал глубокий вдох.

– И какое это имеет отношение ко мне? Вы обещали, что расскажете мне нечто очень важное, мадам. Хотя… вы должны сказать мне, уж не приютил ли я сбежавшую жену.

– Одно блюдо – один секрет.

Его тело наполнило приятное тепло, он расслабился, что было для него незнакомым ощущением.

– В ответ на съедение этой рыбы с соусом я хочу знать больше, чем ваше семейное положение.

Тихий стук в дверь возвестил о приходе лакея.

– Пришел джентльмен, который хочет поговорить с вами, мистер Мэннинг. Мне сказать…

– Пригласи его сюда. Как раз сейчас, когда со всей едой покончено, время для чайной церемонии. Захвати джин. Да, и вот еще что. – Ему всегда нравилось, как слепо повиновался ему этот лакей.

– Да, сэр? – почтительно произнес Джошуа.

– Держись подальше от дочери торговца рыбой. Я не хочу, чтобы от моего лакея пахло миногами.

Джошуа Гордон осклабился и кивнул.

Элизабет Ашбертон, или черт знает, что за женщина находилась рядом с Мэннингом, потянулась, чтобы забрать дурацкую тарелку и при этом задела за его руку. Он резко отдернул ее.

– Признайте, что вам это понравилось, – пробормотала Элиза.

– Я скоро начну лгать не хуже вас.

Дверь в комнату снова открылась раньше, чем Элизабет успела что-то сказать. У нее перехватило дыхание. Трудно было выразить словами, как хотела она увидеть кого-нибудь из друзей с Портман-сквер. Она с грохотом бросила на стол посуду и бросилась к Майклу, графу Уоллесу, который входил в комнату.

– О, милорд!

– Что? За одну неделю вы забыли мое имя, Элизабет?

Элиза сглотнула.

– Я не была уверена в том, что… ой, я так счастлива видеть вас, Майкл!

Он открыл объятия, и она бросилась к нему, чтобы ощутить их тепло и уют.

– Вы здоровы? – шепотом спросил он, уткнувшись носом ей в волосы. – Он не причинил вам никакого вреда? Я сказал Лефрою…

Элизабет услышала, как демонстративно, с грохотом подвинули стул.

– Нет, разумеется, нет, – тихо ответила она, глядя ему в глаза, в которых сквозила озабоченность.

– Сожалею, что вынужден прерывать вашу трогательную встречу, но меня ждет сотня самых разных дел, – растягивая слова, проговорил Роуленд Мэннинг. – Чем я обязан удовольствию видеть тебя, дорогой брат?

Элизабет внимательно наблюдала за графом Уоллесом, когда тот подходил к единокровному брату. Она думала, что граф выше Роуленда, но поняла, что ошибалась. Если Майкл был более мускулистым, то Роуленд имел преимущество в росте и был более сухопарым. Его скулы и челюсть были более резкими, кожа темнее и от пребывания на солнце имела бронзовый оттенок. У Роуленда было больше изящества, у Майкла – грубоватой брутальной силы.

– Твое гостеприимство не перестает удивлять, Роуленд, – сказал Майкл с улыбкой, в которой таился намек.

– Ты уже устал играть в жениха? Или ты пришел к своему старшему брату за советом о том, как сохранить у невесты ощущение счастья?

– Грейс передает тебе приветы, – проговорил Майкл. – И благодарит за помощь одной из подруг вдовствующей герцогини.

Элизабет ощутила холодок молчания Роуленда, удивленная тем, что он не обнародовал секрет, который она только что открыла ему.

– Все в порядке, мистер Мэннинг, граф знает правду. Майкл несколько раз перевел взгляд с Роуленда на нее.

– Я сожалею, Элизабет, о том, что вы перенесли. Но мы полны решимости, помочь вам. Я решил приехать сюда, потому что офицеры приглядывают за Портман-сквер и за всеми нами. В самом деле, есть два выхода, но…

Она вздрогнула.