Секреты скандальной невесты

Она почувствовала холодок боли во всем теле.

— Вы мне отказываете. — Поистине она глупейшая женщина со времен сотворения мира. Она выбрала и полюбила мужчину, который полон решимости разбить ее сердце дважды в течение одной жизни. — Я не могу в это поверить.

— Вы ведете разговор о ложных причинах, — мягко сказал он.

— При чем здесь причины? Или вы хотите жениться на мне или не хотите. У вас было пять десятилетий, чтобы решить это. Одно время я даже думала, что вы склонны к свадьбе.

— Да. Но я не женюсь на вас только из-за того, что вы ревнуете к графине Хоум.

— К черту графиню с ее умением подлизываться!

Он вздохнул.

Ее темперамент взял верх.

— Я должна была знать, что вы пойдете на попятную, когда дело дойдет до решающего момента. Ничего не изменилось. С моей стороны было глупо думать, что что-то могло измениться.

Он строго поджал губы.

— Я много раз объяснял вам свои действия. Яне позволил вам связать свою судьбу с бедным мальчишкой, у которого в то время не было никаких перспектив. Я знал, что ваши родители откажут вам в приданом. Вы не получили бы удовольствия от жизни в тесном доме с моими родителями и многочисленными братьями и сестрами.

— Вы абсолютно правы. Я предпочла жить в громадном сверкающем замке наедине с тираном! — почти закричала она.

— Я знаю, что вы никогда не простите мне мой выбор, и понимаю почему. Я сожалею. Искренне сожалею. И ваш гнев полностью оправдан. Я сожалею о многих вещах. Я не хочу доставлять вам физическую и сердечную боль. Я…

— Ах, мистер Браун, — проворковала графиня Хоум, с понимающей улыбкой выходя из-за пальмы. — Вот вы где! Кадриль, которая значится в моей карте, следующая. Мы будем танцевать? Ваша светлость, извините нас.

Эйта ошарашено смотрела вслед Джону Брауну, которого уводила прочь Немезида.

Эйта выиграла их старый спор. Наконец выиграла. Так почему же тогда у нее такое ощущение, словно она все проиграла?

В течение многих лет она обвиняла Джона Брауна в своих страданиях. В прошлом она никогда не ставила себя на его место, чтобы понять его поступки. Но сейчас она увидела, что они оба были не правы.

Никого из них нельзя винить.

А сейчас… сейчас создавалось ощущение, что уже слишком поздно — слишком о многом придется сожалеть и слишком многое забыть.

И Эйта, Мерседитас Сент-Обен вдовствующая герцогиня Хелстон, наблюдала за тем, как медленно уплывает от нее ее великая любовь.

Роуленд Мэннинг прислонился к колонне беседки в строго распланированном саду за открытыми дверями королевского бального зала. Он вел себя как последний дурак.

В конце концов, он не позволил себе принять участие в обеде. Он мучился угрызениями совести. Хладнокровная стойкость духа, которой он обладал в прошлом, утекла сквозь пальцы.

Он не мог больше оставаться праздным. Если еще раз он увидит, как Пимм к ней прикасается, он вытрясет из генерала душу. Так что лучше оставаться здесь, в темноте. Возможно, она появится, и тогда он предстанет перед ней.

Из бального зала и с балкона долетали отдельные голоса. Там говорили о скачках и таинственном жокее. Некоторые утверждали, что это был мужчина, другие, более романтического склада, настаивали на том, что это была девушка.

— Слава Богу, Мэннинг не принял приглашение его королевского высочества пообедать с нами сегодня, — донесся с балкона мужской голос. Роуленд смог даже различить силуэт молодого человека, который доставал из табакерки щепотку табака.

На ступеньку выше стояли две леди. Одна из них прощебетала:

— Говори за себя, Рональд.

— Да, я вижу, тебе доставляет удовольствие запах навоза.

— Да ну вас, кузен. У Луизы и у меня есть нечто более интересное, чем разговор о лошадях.

— Не дурачьте меня, Памела, — ответил тучный господин, со вздохом поднимаясь по лестнице. — Вы все трещите как сороки перед такими людьми, как Мэннинг. — Он споткнулся о последнюю ступеньку и выпрямился. — Тебе нужно держаться подальше от таких мужчин. Он не принадлежит к нашему кругу, и, я уверен, вашим мужьям будет очень не по душе пачкать руки, чтобы защитить вашу честь.

Обе леди захихикали и посмотрели ему вслед.

— Ой. Памела, я слыхала, миссис Локвуд и леди Лаудам четыре года назад имели с ним связь.

— А леди Ротберн годом раньше. Говорят, они платили ему.

— Ну, — отозвалась другая, — я тоже заплатила бы, если бы у меня хватило денег на шпильки.

Обе дружно и весело захихикали.

Роуленд от отвращения покачал головой. Где они научились столь богомерзкому хихиканью?

Наконец они удалились, и Роуленд закрыл глаза, радуясь прохладе мраморной колонны, к которой он прижимался спиной. Спустя некоторое время он вздохнул, нагнулся и сорвал несколько стебельков лаванды под ногами. Подняв глаза к балкону, он оцепенел.

Хорошо, что несколько мгновений спустя рядом с ним оказался появившийся из темноты единокровный брат. И еще лучше то, что Майкл сжал его руку поистине мертвой хваткой, которая была способна удержать даже разъяренного быка.