Секреты скандальной невесты

Он посадил ее к себе на колени и поцеловал в шею, наслаждаясь тем, что мог обнимать ее и дотрагиваться до нее тогда, когда она меньше всего этого ожидала. Она его жена… его жизнь.

— Я поухаживала за твоей любимицей. Пожалуй, нам нужно торопиться, потому что продукты на такой жаре могут испортиться и к тому же…

— М-м-м… — перебил он ее. — Земляничное пюре? — Он смотрел в вырез ее лифа, видимо, что-то припоминая.

— Нет, имбирный пряник.

— Я предпочитаю земляничное пюре, — пробормотал он и подумал о том, что хорошо бы сделать нечто неслыханно нескромное кончиком языка. Это позволит ему забыть обо всех тех словах, которые были вырезаны на столе.

— Я тоже, — шепотом согласилась она. — Но если мы не уедем сейчас, тебе придется в течение всего дня выслушивать колкие замечания твоего брата и герцога.

Он застонал:

— Но это того стоит.

Жена вскинула голову, и ее красивое лицо расцвело лукавой улыбкой и украсилось миловидными ямочками. Она взялась за конец его галстука и потянула; вот она, совершенно невинная соблазнительница, за работой. Он никогда не смел и мечтать о таком невероятном счастье.

Элизабет огляделась вокруг и испытала удовольствие от того, что находится в этот летний день среди друзей, в легкой полутени парка. Они все были здесь — Эйта, Розамунда, Джорджина, которая выглядела бледной и усталой, но радостной, с ребенком на руках. И, разумеется, Грейс и Сара. Все джентльмены тоже находились здесь: Люк, Куинн, Майкл и Роуленд лежали рядом с Элизабет на покрывале. Собрались они в уединенном уголке западной окраины Серпентайна, который выходил на сады Кенсингтона.

Чуть поодаль двое приемных детей Майкла и Грейс и дочь Куинна, Фэрли, тащили на веревках кораблики, а два черноволосых херувима Люка и Розамунды дремали в тени. Они уже очень давно не собирались вместе.

Она знала закон жизни: судьба сводит людей лишь на время, словно по какому-то капризу, а затем направляет на новые тропы. И потому она ценила такие моменты, это были праздники дружбы.

Но в этой предвечерней усталости дня уже готовились планы их разобщения.

— Уже все устроено, Сара, я сообщила слугам, — решительно сказала Эйта. — Ты и я через две недели едем в Корнуолл. О, как я мечтаю ощутить соленый вкус моря на своем лице и вкус пирога с яблоками на губах!

— Я тоже мечтаю об этом, — пробормотала Сара. — Мы провели там много дней. Вы так добры, что пригласили меня.

Люк хмыкнул:

— Это вас мы должны благодарить. Моя бабушка отнюдь не подарок.

— Я подозреваю, — вступил в разговор Роуленд, — что моя жена этой зимой собирается предложить поездку в Корнуолл.

Джорджина сидела рядом с Роулендом, а Куинн поддерживал ее за спину. Она явно получала удовольствие от возможности лучше познакомиться с мужем Элизабет. Джорджина пошевелилась, ребенок открыл глаза и выразил свое неудовольствие, разразившись отчаянным криком. Джорджина подалась вперед и протянула ребенка Роуленду, которому ничего не оставалось, как взять малыша на руки.

— У меня устали руки, мистер Мэннинг. Ой, Куинн, я думаю, — она понизила голос, — нам нужна чистая пеленка.

Элизабет смотрела на удивленное лицо Роуленда, который разглядывал крохотного младенца, держа его на вытянутых руках. Затем он медленно прижал его к груди и стал покачивать. Он пригладил пальцем наморщенные бровки малыша, и тот сразу же перестал плакать.

Ее это не удивило. Разве она не видела, как любая лошадь в конюшне реагировала на его прикосновения и команды? Но смотреть на Роуленда с малышом на руках…

Пока Куинн занимался поисками пеленки, Джорджина тайком улыбнулась Элизабет. Очевидно, она одобряла Роуленда. И даже очень.

— Эйта!

— Да, моя дорогая Джорджина?

— Куинн, Фэрли и я последуем за вами через месяц, как только врачи разрешат поехать. Мои родители и брат мечтают увидеть маленького Джона Мэтью, я тоже скучаю по нашему дому в Корнуолле даже сильнее, чем могу выразить это.

Элизабет заметила в глазах Эйты следы грусти и изменила направление беседы:

— Розамунда, не могу выразить, насколько счастлива я провести этот день с тобой, Грейс и Джорджиной. — Элиза перевела взгляд на последнюю. — Я так скучала по тебе. У меня такое впечатление, что я не видела тебя целое лето.

Розамунда засмеялась, и ее черные кудри блеснули на послеполуденном солнце.

— Я думаю, что говорю от имени всех нас, заявляя, что ты очень смешна. Винить можно только наших дорогих детей за то, что они прервали нашу добрую дружбу. Но, — она вскинула тонкую бровь, — я предсказываю, что ты все это скоро поймешь. Мистер Мэннинг, я должна лично поблагодарить вас за спасение нашей дорогой Элизабет, поскольку раньше у меня не было такой возможности.

Роуленд передал ребенка Джорджины в заботливые руки отца.

— Нет необходимости благодарить меня. Но если вы хотите, то лучше окажите мне услугу…

— Не оказывай ему никаких услуг, Розамунда, — мрачно сказал Люк. — Он еще не исправился.

Роуленд хмыкнул:

— Все еще сбит с толку свадебным подарком бабушки, Хелстон?

— Весперс не была свадебным подарком, — возразил герцог.

— В самом деле? А что же это было? — Роуленд снял ниточку с одежды герцога.

— Одолжение.