Секреты, скрытые в шрамах

— Ох, Эдвард, ну и зачем тебе переживать из-за этого? Все, кроме Хелен, знают тебя почти полгода и успели подружиться с тобой. Хотя ты и с этой девчонкой сможешь подружиться. Она очень хорошая.

— Я знаю, — бросает мимолетную улыбку Эдвард. — Не обращай на меня внимания. Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что я больше не одинок и могу рассчитывать на всех вас.

— Разве нескольких месяцев тебе было недостаточно?

— Хватило… Хоть мне легко завести с кем-то знакомство, это не значит, что он быстро станет мне близким. Я могу спокойно общаться с ним, но при этом чувствовать себя не в своей тарелке.

— Да… — Даниэль на секунду отводит взгляд в сторону и чешет висок. — Может, поначалу ты и правда был какой-то зажатый, но потом стал более открытым… Но это нормально. Не каждый может открыть сердце и душу чужому человеку.

— И я хочу перестать стыдиться. — Эдвард нервно дрыгает ногой. — Перестать мечтать скрыться ото всех из страха показаться кому-то на глаза… Переживать, что могу потерять близкого человека. Я больше не хочу все это переживать.

— Черт, неужели ты опять вспомнил об этом суде? — заключает Даниэль. — Ты забиваешь голову этими мыслями и лишаешь себя возможности расслабиться?

— Я успокоюсь лишь тогда, когда услышу приговор в нашу пользу, — хмуро отвечает Эдвард, крепко сцепив пальцы рук. — Когда узнаю, что этого старого гада и всех его дружков посадили минимум лет на двадцать.

— А если суд начнется через полгода или год? Ты что, все это время будешь переживать и рвать на себе волосы?

— Буду. Пока в этом деле не будет поставлена точка, я буду переживать.

— Эдвард…

— Не забывай, что меня тоже будут судить. — Эдвард переводит пустой взгляд на Даниэля. — Надо мной висит угроза оказаться за решеткой лет на двадцать. Даже если я ни в чем не виноват, мне все равно придется доказывать свою невиновность.

— Мы знаем, что ты ни в чем не виноват.

— Тебе этого не понять, ибо тебя никогда не привлекали к уголовной ответственности и не вынуждали явиться в суд в качестве обвиняемого. Не понять, какой стыд я чувствую из-за мысли, что меня будут называть подсудимым в присутствии всех моих близких. Да я уже хочу провалиться сквозь землю!

— Послушай, приятель… — спокойно говорит Даниэль, похлопав согнувшегося пополам Эдварда по спине. — Не надо сейчас думать об этом и портить себе настроение. Я понимаю, что ты сильно переживаешь, но так нельзя. Неужели ты хочешь свихнуться еще до окончания суда? У тебя и так расшатанная психика после всего, что ты пережил, а эти мысли еще больше усугубят твое состояние. Не хватало, чтобы ты пошел по пути Питера и сначала впал в глубокую депрессию, а потом решил взять лезвие и вскрыть вены.

— Не будь у меня никого, я бы определенно сделал бы это, — низким, слегка дрожащим голосом говорит Эдвард. — Какой был бы смысл за что-то бороться, если у меня не было бы ни близких, ни друзей, ни какой-либо мотивации?

— Нет, Эдвард, не говори чепуху, — округляет глаза Даниэль. — У тебя есть и семья, и друзья, и чудесная девушка. Какого им будет узнать, что ты просто думал об этом?

— Хоть мне и удалось вымолить у всех прощения, я все равно не могу спокойно смотреть им всем в глаза и все еще чувствую себя виноватым.

— Перестань, мужик, никто тебя не посадит, — уверенно отвечает Даниэль. — А если и осудят, то твоя семья найдет способ вытащить тебя. Терренс обещал лично заняться этим, если суд приговорит тебя к реальному сроку.

— Если я снова вернусь в тот ад, то уже не выживу в нем. Никому и не придется вытаскивать меня. Заключенные точно доведут меня до желания покончить с собой. Я никогда не забуду все, что мне пришлось пережить за те две недели, проведенные за решеткой. Сколько бы лет ни прошло, воспоминания будут свежими, как будто все произошло вчера.

— Справедливость восторжествует, я нисколько не сомневаюсь. Все те, кто причинил вам боль, понесут заслуженное наказание: и Майкл, и его дружки, и Уэйнрайт, который едва не изнасиловал Наталию, и Эрик Браун, убивший друга твоего отца. Закон на нашей стороне. А доказательств вины этих гадов полно. Никакие адвокаты не помогут им избежать наказания. Пусть хоть платят деньги каким-то свидетелям, чтобы они дали показания в их пользу.

— Я даже не знаю, чего хочу больше: знать, что дядя Майкл проведет остаток своих дней за решеткой, или услышать, что с меня снимают все обвинения. Если хотя бы в одном из этих случаев все обернется против нас, то спокойной жизни нам точно не видать. Особенно мне. Если я попаду за решетку.

— Все будет хорошо. Все складывается в вашу пользу. И доказательства есть, и адвокат вроде как хороший и опытный, и свидетелей куча. Что еще, черт возьми, требуется?

— Черт, ну почему я довел все до такого? — ругается на себя Эдвард, начав немного трястись и еще больше сутулиться и усердно потирая слегка вспотевшие от волнения руки. — Почему я был таким трусом? Все было бы иначе, если бы я оказался более решительным и не шел на поводу у этого старого хрыча! Это из-за меня едва не пострадало столько людей! Из-за меня!