Секреты Советской Латвии

Среди пострадавших имели место «легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья», что зафиксировал прокурор ЛССР государственный советник юстиции 2 ранга Я.Э. Дзенитис. Материалы в отношении участников драки были направлены в СПТУ-22 и 39, средние школы № 46 и 81. В свою очередь, начальник Октябрьского РОВД С.Е. Лебедев послал представление директору Рижского училища прикладного искусства: «вечер отдыха в д/к “Зиемельблазма” не был достаточно подготовлен».

Хотя некоторые обстоятельства говорят о том, что подготовлен он был как раз очень конкретно. Ибо в марте 1988 года в Комиссию по межнациональным и национальным отношениям при ЦК КПЛ поступило письмо секретаря правления Союза писателей ЛССР, лауреата премии МВД ЛССР Андриса Колбергса. Точнее, это была статья под названием «Умысел», которую он предполагал напечатать в «Советской Латвии» — но получил от ворот поворот, несмотря на регалии.

Вот некоторые цитаты из материала А. Колбергса:

«Многие потерпевшие и свидетели говорят об отличной организованности нападавших и о каких-то командах, которые слышали. Может быть, молодчики уже и штурмовые отряды имеют? <...>

Их было всего несколько человек, и все же они без страха бросились на организованную, вооруженную и озверевшую толпу юнцов, которая насчитывала свыше 200 человек. <...>

Рига бурлит. Общественность возмущается, слухи, факты — притом общественность еще не знает, и представить себе не может, что виновные наказания не понесут».

Страшно, аж жуть. При этом мастер детективного жанра профессионально нагнетает. Тут у него и организация — «листовки “Собираемся на Бастионной горке, пойдем бить латышей”», и описание нападающих— «подавляющее большинство их— комсомольцы», и ритуальность места событий. «Дом культуры “Зиемельблазма”, в 1906 году сожженный царскими черными сотнями... близок сердцу каждого латыша».

Ну а далее А. Колбергс и вовсе переходит на рельсы теории заговора, придав драке районного масштаба поистине геополитическое значение в контексте... переговоров Рейгана и Горбачева:

«Надежды на встречу в Рейкьявике не совсем оправдались, но лед тронулся, и все предсказывало наступление весны международных отношений. Не всякой твари такая погода по душе. Мрачновато для всех, кто как-то связан с военно-промышленным комплексом, а уж для спецслужб совсем худо. <...>

Акция должна была доказать, что начался период физического уничтожения латышей, и закон их впредь защищать не будет. Безвыходная ситуация должна была выгнать на намеченные манифестации у памятника Свободы».

В июне-августе 1987 года акции у Милды, действительно, прошли. И вполне вероятно, что в них принимали участие и молодые люди с вецмилгрависской «вечеринки». А закончил свое пафосное письмо А. Колбергс так:

«По-моему, с материалом важнее познакомится той части населения, которая повседневно пользуется русским языком, зоологический шовинизм части их молодежи — их боль и рана, которую только они сами могут вылечить. А во всем остальном — в работе, в ознакомлении с нашим языком и литературой, традициями и культурой мы, латыши, вам будем верными помощниками».

Так искренне, что прямо хочется сказать: спасибо за помощь, золотой вы наш товарищ Колбергс! И все-таки хорошо, что тогда, четверть века назад, этот ваш крик души не получил массового распространения. Ибо кто знает, что последовало бы потом. А так — дело прошлое, можно сказать, мхом поросло... Хотя метод провокации — он ведь вечен, не так ли?

***