Секреты Советской Латвии

«На советскую валюту, в том числе и на чеки ВТБ, можно в частных магазинах купить даже дорогостоящие вещи, такие как современные магнитофоны и радиоприемники. В одном из промтоварных магазинов ко мне подошел продавец и предложил продать советские деньги, достал из ящика стола большую пачку денег достоинством 100 руб., но попросил подождать, пока в магазине никого не будет. Я согласился “продать” при условии, что он объяснит, куда дальше уходят советские деньги. Но продавец всячески уходил в сторону от ответа, а потом сказал: “Не знаю, я сдаю в банк Лас-Пальмаса за соответствующее вознаграждение”».

А в автомагазине продавец похвастался, что у него грузины покупают запчасти за рубли!

Не упускали канарцы и валюту несуществующих государств:

«В Лас-Пальмасе скупаются в неограниченном количестве и денежные знаки буржуазной Латвии достоинством в один лат и выше в металлической чеканке. Деньги, как правило, вывозятся членами экипажей судов... Используются и почтовые отправления, следующие на промысел».

Вот, скажем, на БМРТ «Дзинтарземе» пришла бандероль: журнал «Звайгзне», а в нем пакетик с 15 серебряными монетками в лат достоинством! Партком оказался на высоте: «Деньги были изъяты и по приходу судна в порт переданы в сектор загранкадров».

Бдительный тов. Лобан обратил внимание райкома на то, что кроме «экономического и морального ущерба государству» из-за утечки советской валюты и притока контрабанды в Латвию, «в магазинах одновременно с торговлей ведется и сбор сведений о Советском Союзе». Вот, например, в магазине «Одесса» был разбитной продавец, называвший себя Юра:

«Он хорошо осведомлен об условиях работы и оплаты труда моряков советского рыбопромыслового флота, знает, в каких районах Мирового океана работают наши суда, командные должности на судне, в каком количестве выплачивается иностранная валюта членам экипажа...»

Ну точно — резидент!

Разумеется, первичная организация «Афанасия Никитина» боролась за «облико морале», как могла. На берег уходили группы увольнения из 3—4 человек под началом комсостава; была установлена «круглосуточная партийная вахта»; проведены партийные и профсоюзные собрания. И — пронесло! Но это только на отдельно взятом траулере в одном рейсе. В документах ЦК КПЛ хранится не один документ о побегах, совершенных именно во время стоянок в Лас-Пальмасе латвийскими моряками. Причем, как правило, славянского происхождения. Бывало, впрочем, что через несколько месяцев, они просились обратно.

(По материалам из Государственного архива Латвии.²⁶)

***

В начале 1970-х годов бриз разрядки завеял и над Балтикой. В авангарде этого процесса шагало Королевство Швеция. И без того признавший де-юре и де-факто статус республик Советской Прибалтики, Стокгольм при социал-демократическом премьер-министре Улофе Пальме стал дружественным Москве. А тут — на тебе — в Ригу собираются трое туристов по фамилии Пальме!

Информация по пребыванию в Латвии родной сестры премьера Нильзен-Катарины Пальме²⁷ жены двоюродного брата Барбро Пальме²⁸ и двоюродного племянника Томаса Пальме²⁹ была направлена секретарю ЦК КПЛ А. Дризулу³⁰ от начальника Управления по иностранному туризму при Совете министров ЛССР Э. Ратниека 15 августа 1974 года под грифом «секретно». Шведская неформальная делегация сама «просила, чтобы сообщение об их пребывании в Латвии не появилось ни в печати, ни в радиопередачах».

Шведы относились к своей поездке как к сугубо личной — ведь дед У Пальме был, что называется, здешним. Балтийский немец Волдемар фон Книерием родился в Петербурге, стал первым (!) доктором экономических наук в России, много лет работал ректором Рижского политехникума, в Первую мировую эвакуировался в Москву, но потом вернулся в Латвию, где до смерти в 1935 году и жил в собственном доме на углу Гертрудес и Базницас. Его дочь вышла замуж за шведа — отца У Пальме.