Секреты удачи

— Где вы его прячете? — Дюси сбросила с кровати одеяло, десяток подушек и покрывало: ничего. Затем обыскала шесть гардеробных, комнату Тициана, шесть спален и ванную. Пусто. Но это не помешало Дюси вернуться в спальню. — Вы трахаетесь с Харланом!

— Инструктор по крокету, сеньора, — пояснила Пиппа.

К ее чести, Ли не расхохоталась:

— Боюсь, здесь какое-то недоразумение. В последний раз я виделась с Харланом, когда вы вместе заезжали к нам на ленч.

— Он сказал, что вы очаровательны в розовом!

— Убеждена, он просто пытался быть любезным! — Ли приобняла вздрагивающие плечи Дюси. — Мне никогда не приходило в голову, что он может считать меня настолько привлекательной. Особенно в сравнении с вами. Просто немыслимо.

— Полагаю, вы правы, — шмыгнула носом Дюси, внимательно рассматривая свое отражение в огромном, от пола до потолка, зеркале. Ее формы впечатляюще смотрелись в бутылочно-зеленых брюках от Кристиана Лакруа. — С вами не сравнить.

— Не желаете, чтобы портниха починила ваши брюки, пока вы здесь, мадам Деймон? — любезно осведомилась Пиппа.

— Благодарю, я отправлю их в Париж своим самолетом. — Дюси осторожно перешагнула через груду покрывал и подушек, сброшенных ею на пол. — Что означает этот костюм, Ли?

— Я «жаворонок». Помните классические «студебекеры» шестидесятых?

— Я не знакома со «студебекерами», это для среднего класса.

— Серия «Пирс-Эрроу» [68], — сообщила Пиппа. — С ней-то вы наверняка знакомы.

— Я думала, жаворонки коричневые. Маленькие и невзрачные.

— Рогатые жаворонки коричневые. Полевые — желтые. — Пиппа проводила Дюси вниз. — Как прошло заседание комитета, мадам Деймон?

— Мы все еще не добрались до кандидатуры Ли, если вы это имеете в виду. — Дюси высунула голову за дверь. — Горацио! — И нетерпеливо притопывала ножкой, пока мажордом ковылял вверх по ступеням. — На моих брюках разошелся шов. Одолжите мне свои, пока не доберемся до дома.

— Но я тогда останусь без штанов, мадам.

— Мне не нужны комментарии, мне нужны ваши брюки. — И, добавляя к унижению оскорбление, бросила: — Искренне надеюсь, они чистые.

— Позвольте предложить вам пару Руди, — обратилась к Горацио Пиппа.

— Ах, оставьте! У нас нет времени. — Дюси едва не стянула сама брюки с дрожащих коленей Горацио. Влезла в штаны и затолкала старика обратно в «бентли». Они уехали.

Ли наклонилась над перилами верхней площадки:

— Неужели Дюси действительно подумала, что у меня что-то есть с этим скользким жиголо?

— Вы отлично справились с ситуацией, сеньора. Браво.

Ли заметила мусор в холле:

— Что там произошло? Эту вазу нужно заменить до возвращения Мосса. Немедленно поезжайте в «Антиките-де-Наполеон». В прошлый раз я видела у них в витрине две такие же.

— У нас есть там кредит?

Ли уронила вниз бумажник:

— Найдите карту, на которой еще что-нибудь осталось. — И она вернулась к примерке.

В холл ввалилась Керри, с лицом, вымазанным чистящим порошком:

— Что тут был за шум? Похоже на выстрел.

— Вы имеете в виду, десять минут назад? Спасибо, что поспешили на помощь.

Пиппа на миг задумалась:

— Кстати, Харлан сегодня не заглядывал?

— Хар… что?

— Любовник Дюси. Слизняк с похотливым взглядом.

— Никогда о нем не слышала. — Керри заметила разбитую вазу. — Ого.

— Подметите здесь, хорошо? Я должен найти замену до возвращения Мосса. И наведите порядок наверху. Мадам Деймон устроила там небольшой погром.

Пиппа посетила «Антиките-де-Наполеон». Опустошив шесть кредиток Ли, она наскребла четырнадцать тысяч баксов на императорскую вазу с изображением дроздов. Уже уходя, она заметила в одном из антикварных сосудов крошечное чучело птички. Ее ярко-красное оперение чудесно подходило к рубиновому украшению, купленному Тейн.

— Сколько это стоит? — спросила она, отряхивая пыль с перышек.

— Тысяча долларов.

Пиппа пересчитала наличные в своем кошельке и заказала доставку подарка в «Кастилио-Деймониа»:

— Приложите открытку «Если бы я был птичкой, я полетел бы к вам».

«Если бы я был птичкой»? Парень похож на старую сову.

— Очень романтично, сэр.

К возвращению Пиппы рабочие в «Каса-Боус» уже заканчивали, на дорожке стоял одинокий белый «лексус». Пиппа поставила на место новую вазу, и под ногами хрустнули крошечные осколки фарфора, застрявшие в ворсе ковра: типичная для Керри тщательность уборки.

Позвонили в дверь.

— Где Ли? — прорыдала дама, которую можно было бы назвать прелестной, если бы не липкие струи, текущие из ее глаз, носа и рта. Тойтерьер в руках дамы печально тявкнул. — Я должна с ней повидаться.

Пиппа провела несчастную к бару, где застала Ли с еще одной отвергнутой «Кантри-клубом» Лас-Вегаса, бившейся в истерике.

— Вивиан!

— Кристель! Ты тоже? Уаааааа!