Секреты в Дыму (ЛП)

— Видишь? Я же говорил тебе. Мазу не нравится быть драконом. Я думаю, это очень здорово. Лучше, чем быть скучным человеком.

— Я бы предпочел быть скучным человеком, — пробормотал Маз. — По крайней мере, люди оставили бы нас в покое.

Райнор скрестил руки на груди.

— Что плохого в том, чтобы быть драконом, Мазкар?

Маз еще больше придвинулся к своему другу.

— Люди обзывают тебя. И моя мама сказала, что это только усложняет жизнь, и что если я хочу кому-то понравиться, то должен все время притворяться человеком.

— Ну, ведь это неправда, разве нет? — спросил Райнор строгим голосом, но удивительно добрым. Я никогда раньше не слышал, чтобы он говорил ласково, и понял, что это был тот же голос, который он, вероятно, использовал со своей дочерью-полета. — У тебя ведь есть друг Эллиот. Верно?

— Верно, — простонал Эллиот, схватил руку Маза и потряс ее. — Именно это я ему и говорю.

Маз покраснел.

— Ты другой, Эллиот. Ты хороший. Но если бы я не был драконом, у нас не было бы неприятностей из-за того, что мы друзья.

— Неприятностей? — спросил я, и оба мальчика, казалось, забеспокоились. Я обменялся взглядом с Райнором и увидел, что он пришел к тому же выводу, что и я.

— Не волнуйся, — сказал Райнор с легкой улыбкой. — Мы твои друзья. Мы просто пришли сюда, чтобы насладиться этим местом, а не для того, чтобы доставить тебе неприятности. Твои родители не хотят, чтобы вы дружили?

Они оба покачали головой.

— Мой папа говорит, что это зафрещено, — сказал Эллиот, неправильно произнося слово запрещено. — Они говорят, что находиться рядом с драконами небезопасно.

Затем Маз икнул, и из его рта вырвалось небольшое кольцо дыма. Он закрыл рот рукой, и Эллиот рассмеялся.

— Это все ещё случается время от времени, верно, Маз? Не вижу ничего страшного.

— Хотел бы я быть человеком, — грустно сказал Маз, глядя на свои покрытые сажей руки. — Лучше бы я не изменялся.

— Эй, — сказал Райнор. Он присел на корточки, но все же возвышался над ребенком, и положил руку на плечо Маза. — Не говори так. Никогда не извиняйся за то, кто ты есть. И не позволяй никому другому решать, кем ты должен быть, даже своей семье.

— Все верно, — сказал я. — Ты знаешь о Райноре и огненном полете, да? Ты знаешь, что они делают, чтобы все были в безопасности?

— Знаю. Но мои мама и папа говорят, что они не должны летать так, как они это делают. Они говорят, что нельзя использовать драконью форму, потому что это неприлично.

— Неприлично? — сказал Райнор, возмущенно размахивая руками. — Глупости. Знаешь ли ты, что давным-давно здесь повсюду водились драконы? На этом самом месте жили драконы. Мы всегда здесь летали в своих драконьих формах. Он встал и указал в сторону океана. — Скалы у океана? Эти пещеры были логовами драконов. Полные полетов. Мы были могущественны, мы были горды, и никто не беспокоился о том, что думают люди. На самом деле, в те времена люди нас почитали. Ты знаешь, что это значит?

— Да, — сказал Эллиот. — Это значит, что они считали их особенными.

— Ага. И они даже спаривались друг с другом. Это происходило постоянно.

И Эллиот, и Маз ахнули.

— Мы раньше жили в скалах? — сказал Маз, глядя в ту сторону, куда указывал Райнор, и его глаза сверкали от удивления.

Райнор усмехнулся и отступил назад, а затем превратился в дракона. Двое детей замерли в благоговении, их рты широко открылись.

— Вот это да, — пробормотал Эллиот. — Настоящий дракон.

Райнор встряхнул телом, расправил крылья и его чешуя заблестела в лучах полуденного солнца. Райнор опустил длинную шею так, что массивная драконья голова оказалась на одном уровне с детьми, и посмотрел на них яркими желтыми глазами.

— Видите? — поинтересовался он. — Кто захочет прятать такую красоту? Кто захочет провести свою жизнь на земле, когда можно летать? И кто захочет не дать своему огню разгореться?

Эллиот усмехнулся и подтолкнул Маза, лицо которого полностью осветилось. Я видел, что всего за несколько мгновений Райнор полностью изменил жизнь мальчика.

— Когда-нибудь я вступлю в Дозор и буду бороться с пожарами вместе с огненным полетом, — взволнованно сказал мне Эллиот. Он взял Маза за руку. — Я хочу жить вместе с драконами. Может быть, когда-нибудь я даже спарюсь с одним из них.

Маз снова покраснел и посмотрел на землю.

Слова Райнора дошли до меня, и глубокая тоска сковала мое сердце, сменившись сдавливающей болью, а затем грустью. Я чувствовал себя пленником. Как я мог говорить этим детям, что они должны быть такими, какие они есть, если я всю жизнь жил, скрываясь? Как я мог улыбаться и подбадривать Эллиота, когда знал, что поддерживаю образ мышления, который никогда не позволит такому омеге, как он, стать офицером?

Я хотел бы, чтобы у меня был кто-то вроде Райнора, чтобы он поддержал меня и сказал, что быть самим собой — это нормально. Что мне не нужно всю жизнь жить с этим медленно разгорающимся страхом, который всегда рядом, всегда причиняет мне боль. Я никогда не мог признать это раньше… но я ненавидел то, как я жил. Я ненавидел эту ложь. Даже если я достиг тех высот, к которым стремился, какой смысл в пустой и недостающей части меня?