Секреты Ватикана

Семью Орланди (равно как и семью Грегори) месяцами атаковали анонимными звонками. Голоса неизвестных, говорившие от собственного имени или от лица каких-то организаций, предлагали сделки, обмен, переговоры, выставляли условия за освобождение девочек. Анонимные собеседники порой выражались на хорошем итальянском языке, с безупречным произношением, иногда, напротив, с четким, псевдоиностранным акцентом, по мнению следователей, специально имитируемым. Но никто никогда так и не доказал, что мог в самом деле распоряжаться свободой Эмануэлы. Никто не смог просто убедить родителей в том, что она до сих пор жива. Максимум, чего удалось добиться от звонивших, это фотокопия пропуска в музыкальную школу, квитанция об оплате взноса за экзамен и рукописная фраза "С любовью, ваша Эмануэла". Эти документы могли быть у нее — живой или мертвой — украдены или же вытащены из архивов секретариата школы. Во время одного из таких диалогов анонимный голос со смехотворнослащавым американским акцентом обменялся такого рода репликами с родственником девушки:

Собеседник: Ну что же, слушайте хорошенько вот эту запись.

Родственник: Да, пожалуйста, Вы мне только дайте ее послушать.

Собеседник: Вслушивайтесь тщательно, всего пару мгновений… там Ваша дочь.

Родственник: Да, включайте же.

Собеседник: Okay, one moment… All right, let’s go, let’s go[113].

Голос девушки: национальная школа-интернат Витторио Эмануэле II. Я должна перейти на третий курс в следующем году; национальная школа-интернат Витторио Эмануэле II. Я должна перейти на третий курс в следующем году; национальная школа-интернат Витторио Эмануэле II. Я должна перейти на третий курс в следующем году [и так далее семь раз подряд].

Кроме того, был проведен детальный анализ целого ряда сообщений, распространенных кем-то в те же дни. Доклад итальянских спецслужб за ноябрь 1983 года описывает их предполагаемого автора следующим образом: "иностранец, вероятно, из англосаксонской среды", с "высочайшим интеллектуальным и культурным уровнем", выучивший итальянский язык только после курса латыни; неплохой знаток Рима, проинформированный об итальянских юридических нормах, осведомленный о логистической организационной структуре Ватикана и "принадлежащий (или примыкающий) к миру церкви". Фактически фоторобот.

Однажды в миланское новостное агентство ANSA было доставлено сообщение за подписью "Драгана", написанное на корявом и весьма приблизительном итальянском языке. В частности, оно гласило: "Эмануэла была хорошей девочкой, мы хотели ее спасти, но вы повели себя плохо. Как она того не заслуживала. Ее тело вы, наверное, никогда не найдете, но этот Ализ был безжалостен, он не может быть турком, ибо мы, турки, не убиваем, мы добрые. Эмануэла всегда плакала, хотела вернуться домой, грустила и переживала, несколько раз пыталась сбежать, а Ализ ее колотил, а ведь бить такое нежное создание нельзя. Меня зовут Драган и я из Славии, поэтому я не понимаю этого выродка Ализа, зачем он убил Эмануэлу, сейчас я сваливаю с Миреллой…" и тому подобное.

Перед нами столь грубо исковерканный стилистически итальянский язык, что это кажется нарочитым. Тот, кто высказывается столь элементарным, рудиментарным образом, явно не может писать comprendo[114] вместо общепринятого capisco или же вставлять слово bastardaggine[115], крайне трудное и встречающееся редко.

Похоже на группу болтливых хвастунов, желающих выловить рыбку в мутной воде. В своей обличительной речи заместитель прокурора Джованни Малерба напишет: "В ход дела вклинились мифоманы, экстравагантные фантазеры, лозоискатели, медиумы, провидцы, пророки, мошенники, плуты, шакалы всех мастей, заключенные и скрывающиеся от правосудия, ищущие для себя процессуальных преимуществ и выгод". В реальности ситуация была еще более запутанной. В темную интригу оказались вовлечены и двое иностранных журналистов. Первый, Ричард Рот, римский корреспондент американского телеканала CBS, получил из Бостона конверт. Авторы послания требовали выпустить нескольких турок, в том числе Агджу, в обмен на освобождение Эмануэлы. Согласно экспертизе другого судьи, Доменико Сика (многочисленные представители судебной власти курировали этот вопрос в течение целого ряда лет), сообщение аутентично и, что принципиально важно, его автор демонстрирует осведомленность о содержании письма родственников Миреллы президенту Италии Сандро Пертини. Значит, здесь действовали уже не жалкие мифотворцы, а профессионалы, имеющие доступ к конфиденциальным сведениям.