Секреты Ватикана

Все обвинения своего основателя в антисемитизме Opus Dei опровергает, отсылая интересующихся к кинопленке от 14 февраля 1975 года. Во время встречи в Венесуэле один мужчина обратился к Эскрива так: "Падре, я еврей…" На что тот, перебив его, сказал: "Я очень люблю евреев, поскольку до безумия люблю Христа, а Он — еврей. Не говорю, что он был евреем, он им и остается. Iesu Christus eri et hodie ipse et in saecula. Иисус Христос продолжает жить, и Он еврей, как и ты. Вторая главная любовь моей жизни — тоже из евреев: блаженная Дева Мария, мать Иисуса Христа. Поэтому я смотрю на тебя с чувством искреннего расположения…" На что мужчина произнес: "Полагаю, Вы ответили на мой вопрос, падре".

В адрес Opus Dei раздавались критические голоса и из недр самого католического мира, прежде всего со стороны иезуитов, соперничество "Божьего Дела" с которыми никогда не утихало, как и их неусыпная подозрительность. Верховный генерал иезуитов Влодзимеж Ледоховский (1866–1942) в докладе, подготовленном для ватиканской курии, написал, что Opus Dei "крайне опасна для церкви в Испании", при этом он детально проанализировал характеристики секретности организации, в которых узрел "признаки замаскированной склонности господствовать над миром в специальном формате христианского масонства".

Однажды дон Луиджи Джуссани (основатель и лидер движения "Сопричастность и Освобождение") высказал в беседе с Витторио Мессори одно соображение (которое тот воспроизвел в монографии "Opus Dei. Расследование"'): "Видите ли, мы из СО всего лишь молодняк, балилла[130] нерегулярно собираемый и действующий скрытно, исподтишка. Они же, из Opus Dei, идут вперед как танки: закованные в броню и хорошо оснащенные, на гусеничном ходу, хотя и с резиновым покрытием. Шум и треск не слышны, но они есть, вот так-то. И мы все более отдаем себе в этом отчет". В интервью, опубликованном "Мулино" в 1984 году, Джузеппе Доссетти, католик, трепетно относящийся к евангельским ценностям и рукоположенный в священники в 1959 году, выразил свое мнение по поводу Opus Dei: "Я намереваюсь изучить "Комментарий для клира, проповедников и миссионеров" и найти там… отрывок одного документа Конгрегации по вопросам духовенства, разрешившего Opus Dei вести деятельность в диоцезах и представлять епископату только часть положений своего статута. Здесь мы сталкиваемся с тотальной нехваткой демократии… Ясно, что реакция епископов была бурной. К тому же некоторые методы и уловки засекречены. Чем же тогда все это отличается от масонства?"

Согласитесь, порой сложно взвесить степень объективности и правдоподобия отдельных оценок и суждений, причем нередко весьма контрастных. А вот ключевая политическая линия Opus Dei вполне вычленяема и заметна, в том числе потому, что она, по сути, во многом совпадает с теми установками церкви и ее большинства, которых неуклонно придерживалась в Свинцовые годы XX века, когда две диктатуры — нацифашизм и коммунизм — пускали Европе кровь, оспаривая господство над ней. Добавим, что та же направленность мысли и действия была свойственна и Пию XII, что, в частности, привело к уже затронутому нами двусмысленному поведению, спровоцировавшему шквал обвинений в его адрес. Но все эти священники считали колоссальной угрозой победу только одного из зол — атеистического коммунизма. Нацизм был столь же безбожен, но казалось, что с гитлеровским режимом можно было достичь взаимоприемлемого согласия или хотя бы сожительства без кровопролития; с коммунизмом это было бы абсурдом априори, совершенно невозможным решением, так как он уже с элементарных азов воспитания и образования претендовал на ликвидацию самой идеи Бога.

28 ноября 1982 года, после полувекового исторического пути, Opus Dei получила в дар от Иоанна Павла II личную прелатуру, первую (и до 2009 года единственную) в католической церкви. Ее прелатом стал Альваро дель Портильо. Этот торжественный акт ознаменовал собой завершение длительных баталий внутри курии. При Павле VI высокопоставленная ватиканская иерархия поглядывал на Opus Dei с подозрением. Если изучить документацию по процессу беатификации Эскрива, то, к примеру, выяснится, что без малого шесть лет, с 1967 по 1973 год, этот понтифик отказывал ему в аудиенции.

Преемник Эскрива, Альваро дель Портильо, сумеет отыскать и протоптать прямую дорогу к папе, что станет предпосылкой всех последующих шагов этой организации. Затем, по восшествии на престол Кароля Войтылы с его четким благоволением к Opus Dei, ситуация упростилась, поэтому получение прелатуры было вполне логичным финалом. Польский папа, помимо прочего, хотел продемонстрировать и то, что он оценил помощь "Божьего Дела" в ходе двух тяжелейших кризисов: ИОР — "Банко Амброзиано" (см. главу "Банкиры Господа") и родной ему Польши, где подготовленные профсоюзом "Солидарность" и инспирируемые церковью забастовки начинали дестабилизировать ситуацию в правящей партии, которая контролировала правительство и подчинялась Москве с раболепной покорностью.