Секреты женщин Ренессанса

В заключение надо упомянуть, что такое демонстративное хвастовство исходило не только от мужчины, что и женщина любила хвастать физическими достоинствами любовника или мужа. Разумеется, она поступала не так откровенно, как мужчина. Тем не менее в нашем распоряжении ряд современных документов, ничего не оставляющих желать в смысле откровенности. Это главным образом жалобы вдов, покинутых невест и жен, расхваливающих выше всякой меры добродетели покойного или отсутствующего.

Не менее естественно, что не только женщина, но и мужчина выставлял свою красоту напоказ. А так как его красота заключалась главным образом в его активности, то он выставлял напоказ в первую голову те качества, которые служили ее выражением. Он любит совершать подвиги атлета, танцора, вертящего в воздухе женщину, он хвастает своей эластичностью и неутомимостью, не боящейся никакого напряжения сил. Он не довольствовался, однако, этими косвенными доказательствами, а демонстрировал то, чему эпоха придавала главное значение, путем моды.

Идеал красоты, свойственный эпохе, переносится всегда и на костюм, определяет соответствующим образом основной тон моды. Мода не более как применение идеала физической красоты эпохи к практике ежедневной жизни.

Как мы уже выяснили в нашей книге «Die Frau in der Karikatur», мода является эротической проблемой, потому что цель декоративной выработки покроя платья заключается в подчеркивании эротического воздействия тела. Эта цель особенно наглядно выступает в женской одежде и легко может быть выяснена на примере женской моды, все равно, скрывает ли она или обнаруживает тело. В так называемые чувственные эпохи эта цель выступает, однако, и в мужском костюме. Эта основная черта моды служит, конечно, определенной цели, как мы показали в упомянутом сочинении, цели взаимного ухаживания. Для женщины мода даже самое надежное средство эротического воздействия.

Этот общий характер моды, имеющий значение для всех эпох, получает в каждый период особую форму в зависимости от специфического общественного бытия. Ренессанс был творческой эпохой, и потому веком здоровой и сильной чувственности. Явное подчеркивание чувственного, в смысле здоровой чувственности, должно было поэтому быть главной тенденцией моды Возрождения, а потом и ежечасное и ежеминутное выставление напоказ индивидуальной физической красоты. И в самом деле, такова основная черта, отличающая большинство мод Ренессанса во всех странах.

На нормального и здорового человека чувственное воздействие оказывает всегда ярко выраженная форма целесообразной красоты. После того как в идеале красоты эпохи восторжествовала красота, построенная на принципе целесообразности, эта последняя должна была найти свое подчеркнутое выражение в моде. В мужском костюме подчеркивали силу путем выявления мускулатуры, широты плеч, объема груди и т. д., в женском – преувеличивали бедра и грудь.

В применении к мужскому костюму эту задачу решили сначала так, что мужчина одевался в плотно облегавший тело костюм, оттенявший отчетливо каждый мускул. Верхнее платье было значительно укорочено и заменено своего рода курткой, спускавшейся ниже пояса не более чем на ладонь. «Она едва прикрывала заднюю часть тела. Такова была тогдашняя мода, царившая в Крейнцбурге», – говорится в крейнцбургской хронике. Так как платье делалось как можно уже, то оно казалось как бы второй кожей. Эта мода достигла своего крайнего развития в последних десятилетиях XIV века и господствовала почти все XV столетие. Так как в своем крайнем развитии эта тенденция приводила к явной беспомощности в движениях, то стал замечаться переворот, который привел ко второму решению поставленной эпохой задачи.

Чтобы дать возможность двигаться более свободно и непринужденно, пришлось брюки и рукава в некоторых местах перерезать. Эти разрезы декоративно украшались, так что из куртки сквозь разрезы выступала шелковая рубашка в виде буфов, а разрезы в брюках снабжались буфами других цветов. Так возникла первая форма моды на буфы, приблизительно в конце XV века. Она не только давала возможность дальше развить эту тенденцию, но и открывала безграничные возможности другой тенденции – демонстративному щеголянию богатством и великолепием костюма. И это имело решающее значение.