Секс АНДЭ!

Очень похоже на русское «А я?» получилось.

– А ты нет! – прикрикнула Лерка и обернулась ко мне. – Господи! Да Кантар даже красивее, чем сам Кан!

II. Имена и даты.

Елена грациозно поднялась и хлопнула дверью. Я подождала, чтобы убедиться, что она не вернется.

– Вообще, его зовут Канг Та.

– Пофигу, – ответила Лера. – Я хоть саннима самого страшного полюблю, если Тичерина перестанет ходить к нам в гости. Расистка, блин! Ага!.. Ты ее вчера видела?

Я фыркнула: вчера Елена взасос целовала саннима, превратившего ее лифчик в кассу.

– Что тут такого? – не смутилась она, когда ее призвали к ответу. – За чек я позволяю себя поцеловать!

Лерка закатила глаза и застрелилась из сложенных вместе пальцев, а я опять призадумалась: в этом действительно был смысл. Никто не спорит, что целовать старика – противно. Но отвращение можно преодолеть, а чек – это целых сто долларов.

В общем, я фыркнула, но смолчала. Трудно мне ее осуждать, когда речь идет о бабосах.

– Почему она все время на тебя Кану жалуется? – спросила Лерка, меняя тему. – Даже не Жене, а сразу Кану.

– Не знаю.

Лерка почесала затылок:

– Слушай, а что у вас случилось в тот вечер? Ну, когда ты поехала на фирму завезти справки… Он еще тебя в кабинет потом вызывал, когда ты пришла.

– Да так, – сказала я, ухмыляясь. – Сказал, что ему Елена нравится. Не могли бы они делать вид, что созваниваются из-за меня. Ну и попросил, чтобы я с тобой почаще ругалась. Чтобы никто ничего не заподозрил.

Лера уставилась на меня.

– Серьезно?!

Я покрутила у виска пальцем.

– Я пошутила, Лера. Я же сказала: я отравилась. Два дня меня не было, потом Кан просто спросил, почему я так испарилась. Он же в нас бабки вкладывает… Ну и… Ну, ты же знаешь, что его мать и моя бабка дружили.

Она притворилась, будто поверила.

5.09.99г.

I. Тичер – раз, Тичер – два.

Мы с Леркой вернулись с прогулки и, желая кое-что уточнить, постучались к Тичеру.

Заходим, а там, на кровати, сидит незнакомая пухлая блондинка с хорошенькой мордочкой. Я даже растерялась в первый момент, решив, что зашла не в тот номер.

– Привет! – сказала она.

Таким тоном, будто пыталась быть снисходительнее с рабыней.

– Здравствуй! – ответила я несмело. – А ты – кто?

– Я вас учить приехала. Меня зовут Лена.

Мы с Леркой недоуменно переглянулись: это что, шутка?

Это была не шутка.

Наш босс Женя, которому сообщили, что кроме Тичера никто тут не умеет вести себя за столом, привез нам эту толстую коротышку. Важную, как мартовский кот и такую же круглую.

– Вы и есть – шоугруппа? – уточнила она.

Подумала.

– А! Это все ненадолго. Вы шоу свое танцуете? Нет! Значит, вас скоро разделят и разбросают по разным клубам. Да не бойтесь вы так: у Дмитрия Сергеевича только чистые клубы…

– Ты – кто? Его доверенное лицо? – вскинулась я, ревниво.

Леночка в момент просекла ситуацию. Произнесла насмешливо:

– Еще одна! Конечно, ничего зазорного в этом нет: в него все влюбляются… Но тем не менее, я бы на твоем месте не расслаблялась: он всем улыбается. Работа такая.

Наверное, она бы рассказала подробнее, но Лерка уже шла к двери и я последовала ее примеру. Злая, как три собаки, связанных вместе. Работа, мать его!

Мне он за все лето, вообще ни разу не улыбнулся.

Ни разу.

II. Грош и Елена.

Тичер была у девок. Пила валерьянку и толкала обвинительный спич.

– Она меня совершенно ни в грош не ставит! «Тыкает», поучает, а я, между прочим, в Корее не первый раз. А как она матерится!

– Позвоните Дмитрию Сергеевичу, – посоветовала я.

Наша многострадальная наставница закатила глаза и глубоко вздохнула:

– Он не берет трубку!.. Ну ничего, зайки, придется вам потерпеть!

– Что значит НАМ? – вопросила Лерка.

– Я лично хочу вернуться домой! – заявила она. – Не девочка уже по столам бегать! Раз мы не танцуем шоу…

– Моментик! – вскинулась Оля. – А мы? А что с нами будет?! Мы, вообще-то, тоже собирались танцевать шоу!

Тичер вздохнула, но как-то испуганно и поспешила вновь сменить тему.

6.09.99 г.

I. Уайт-блонд один тэйбл.

Как-то так вчера получилось, что мы с Леной сидели за одним тэйблом. У нее были длинные белые волосы, цвета льна. Светлее моих, но гости так сурово не придирались. Назвали нас обеих уайт-блонд и заказали петь в караоке.

Это было куда приятнее, чем сидеть с моими праведными подругами, или Тичером, которая говорила, будто бы ей всего лишь двадцать четыре года. Стоило нам оказаться в «руме», как Лена мигом отбросила свое чванство и распустила чары. Совсем, как моя маман. Я, которая девятнадцать лет наблюдала эти метаморфозы, бросилась повторять.

Конечно, я не была настолько красива, как моя мать, но и Лена не была тоже. Тем не менее, она вела себя, как маман и у нее получалось. Я мигом подстроилась, включилась в игру: заговорила сладко, засюсюкала, словно девочка. Захлопала ресницами… Гости потеплели глазами и принялись открывать кошельки.

Лена слегка удивилась, но вовсе не растерялась.