Секс без правил (СИ)

— Да не знакомы мы! Едва знаем друг друга!

— Ну да. По общению сразу видно — совсем чужие люди. Это Лёшка тебя сюда пристроил на работу? Зачем? Ты ведь не настолько дура, чтобы его наркоту здесь прятать?

— Наркоту?!

— Меня достало разгребать его проблемы. И уж я точно не дам ему возможности принести проблемы в мое жилище.

— Да не так все! — закричала я, хотя он голоса пока не повысил. — Не пугайте, и я все объясню! Да там и объяснять-то толком нечего! Я его вчера впервые увидела! И он попросил… маме вашей позвонить, для алиби!

— Так, а зачем ты пугаешься? Я же просто спрашиваю.

И сделал еще один шаг ко мне. А я, понятное дело, сделала еще один шаг от него. Но тараторила быстро:

— Девушкой я его представилась. По телефону! И это все!

— А. Ну тогда и ничего страшного не произошло. Никита говорил, что брат вчера забегал. Зачем так нервничать, как будто не только что-то жуткое задумала, но и реализовала?

Глава 9

Он снова попытался сократить расстояние, хотя вроде бы и не атаковал агрессивно — руки в карманах, лицо расслабленное. Но я по инерции отступала, и так все хорошо слышно, зачем нам ближе-то стоять? Натолкнулась спиной на высокий столик. И, еще до того, как успела сообразить, обмерла. Сердце ухнуло вниз за секунду до грохота. Я даже не обернулась, дала себе несколько секунд полной фрустрации. Да и по звуку ясно — столик качался, качался, ваза летела, летела, да и разбилась.

Александр Дмитриевич склонил голову набок, так и не вынимая рук из карманов, но почему-то улыбнулся. Эта улыбка оказалась пострашнее, чем предыдущий звук.

— Опа, — сказал очень мягко. — Семьсот тысяч.

Сердце так и не собиралось запускаться снова, в ушах зашумело, потому я даже удивилась, что смогла говорить:

— Ничего подобного. Это не моя вина. Если бы вы не спровоцировали, то ничего бы не разбилось.

Его улыбка стала чуть шире:

— Справедливо. Делим вину на всех участников. С тебя триста пятьдесят тысяч. Пункт договора о материальной ответственности.

У меня кровь от мозга вообще отлила. Голова закружилась. Я успевала только обрывки мыслей улавливать — буду работать бесплатно, пока долг не покрою? Или сейчас возмущаться о несправедливости? Или просто молча уйти — пусть в суд подает. И вот уже по решению суда и буду беспокоиться. Или… Ни одна мысль не оформлялась полностью, они просто мельтешили, кружа голову еще сильнее.

Потому я и не сразу расслышала тихий голос:

— Карина, только в обморок не грохнись, прошу. Жаль, что Вероника с Тимуром ушли, так бы на четверых раскидали.

Я уставилась на него — шутит, что ли? С другой стороны, а ему-то почему бы не пошутить? Но я по-прежнему молчала. И теперь, когда он сделал шаг ко мне, уже не отступала — ноги ватные стали, спасибо столику — покачнулся, но устоял, теперь меня немного поддерживал.

— Или мы можем решить вопрос иначе, — как-то слишком легко предложил босс. Если уж начистоту, то злости в его лице или тоне я вообще не улавливала. — Ты выполняешь две мои просьбы, убираешь этот мусор, и больше ничего не должна.

Чувствовала, что пожалею об этом вопросе, но не смогла его не задать:

— Какие просьбы?

— Первая — ты мне подробно рассказываешь обо всех отношениях с моим братом.

— И все? — удивилась я. Какая-то совсем мелочь. — Я почти все уже рассказала! Прискакал, заставил, ускакал. Ну, могу и весь разговор с мамой воспроизвести, если понадобится. И даже письменно всю историю изложить.

Он кивнул.

— Не надо, я понял. И вторая — мы вносим в твой трудовой договор правки. Например, изменяем пункт о материальной ответственности. Ты не будешь должна компенсацию, если речь будет идти о случайной, а не намеренной порче имущества. Сейчас я подумал, что так будет справедливее.

У меня челюсть упала. Вот так — натурально, некрасиво, но неизбежно. Хорошо, что я вопрос уже заранее придумала:

— И все?!

— Нет, конечно. Мы меняем этот пункт и твой график. Выходными станут понедельник и четверг. Теперь все. Можешь выдохнуть.

Происходящее было каким-то сумасшествием. Я тут вазу за семьсот штук разбила, а он… меняет договор в мою пользу? Но постепенно дошло:

— Подождите, то есть я буду работать в выходные?

— Именно, — ответил, а в глазах я видела иронию. — Чем быстрее мы его подпишем, тем меньше времени ты будешь мне должна приличную сумму.

Я закусила губу и отвела взгляд. Жаль, что соображала до сих пор с трудом, но понятным становилось многое. Нет наказания, нет долга, договор меняется в мою пользу. И малюсенькая деталька — он зачем-то хочет, чтобы я приходила в те дни, когда он дома. Зачем?

— И уволиться я могу в любой момент? — уточнила. — Даже в ближайшую субботу, но уже без долга?

— Конечно. Все остальные пункты не меняем.

Хм. Хм-м-м, я бы сказала.

— Идем в кабинет? Там болванка старого осталась, все сделаем сразу, — он направился к лестнице.

Я шла за ним, но соображала теперь немного быстрее:

— Вы ведь понимаете, что я сейчас его подпишу и сразу уволюсь? Но притом вам ровным счетом ничего не буду должна?

Александр Дмитриевич ответил, не оборачиваясь:

— Я произвожу впечатление человека, который что-то может не учесть?