Секс-босс по соседству

– Только чай? Перекусила бы чего, – ну буфет тут рядом и не удивительно, что втихаря сюда спускаются перекусить большинство сотрудников компании.

– Не хочу, – допила я чай и уже хотела встать, извинившись. Но потом черт меня дернул. – А почему вы не сказали, что Владимир Прохорович женат?

Она удивленно на меня воззрилась, словно я чушь спросила.

– Ты не спрашивала. И что за тон?

– Простите, просто…

– Ты что, уже влюбилась в него?! – прошипела она осуждающе.

– Нет! Нет! – все гораздо хуже. – Просто сегодня мне звонила его жена, а я за неделю работы даже не слышала о ней.

– Ну так они вместе не живут.

– Правда? – крохотный росток надежды рвется к свету. – Может и разводятся уже?

Она так посмотрела, что я неловко поерзала.

– Ну я же должна быть в курсе. А у него спрашивать неудобно, ведь он просто мой начальник, – Господи, я никогда столько не лгала.

– Не-ет. За пять лет у него даже отношений постоянных не было. Скорее всего он любит ее и планирует вернуть. А иначе зачем столько тянуть? Да и сын у них.

– Действительно, – выдавливаю из себя улыбку и принимаю твердое решение не поддаваться на посягательства в свою сторону.

Я буду делать вид, что между нами ничего не было, и очень скоро он найдет новый объект для своей похоти.

Вернувшись в кабинет, я, конечно, его не обнаруживаю. В одиннадцать у него встреча, а вечером он должен улететь в Иркутск. Его не будет три дня, и я смогу разобраться в себе и освободиться от удушающего наваждения, которое меня преследует рядом с ним.

Он звонит перед самым вылетом, дает несколько распоряжений, которые я тут же записываю. И я затаиваю дыхание, жду, что, возможно, он скажет мне хоть что-то, объяснит, оправдается. И, конечно, не поверю, я же не дура. Но хотя бы попытался… Но похоже ему все равно, потому что уже через пару минут разговора он спокойно кладет трубку, и я остаюсь одна в тишине. Смотрю на его дверь и еще раз иду смотреть фотографию, которую видела на столе.

Здесь все пахнет им, и я, поглядывая на дверь, усаживаюсь в его кресло, откидываюсь на спинку и закрываю глаза.

Я умею держать в себе чувства. Я никогда не дам ему понять, что его легкомысленное отношение меня задело. Вообще, если надо, скажу, что таких как он у меня десятки.

Бросаю взгляд на фотографию. Мальчику здесь года три. А сколько сейчас? Когда была сделана фотография? Почему они с женой не живут вместе.

Я смутно пытаюсь вспомнить, из-за чего они тогда скандалили, но сохранился лишь яркий эпизод в туалете, и как я не хотела поддаваться странному томлению, ноющей боли внизу живота.

А вчера почти поддалась. Почти стала любовницей. Может, по началу он меня бы и не уволил, но со временем это стало бы мешать. А это значит. К лучшему все. К лучшему.

Три дня тянулись невыносимо долго. Владимир звонил, что-то узнавал, отдавал распоряжения и ни разу, ни единым словом не намекнул, что между нами что-то было. А, собственно, ничего ведь не было.

Но это не помешало мне узнать подробности его семейной жизни. И что орал на жену тогда он не зря. Что изменяла она ему и ребенка грозилась отобрать и пол компании, когда он разводиться решил.

Правда, расстроило это еще больше. Даже если он захочет быть со мной, вряд ли готов лишиться семейного предприятия. А я не уверена, что смогу играть роль любовницы. А если и смогу. Как потом в глаза себе смотреть и людям, которые будут уверены, что я брак чужой разрушаю. И сыну его. Как?

Вечером третьего дня, когда Владимир сухо и устало сообщил, что будет ночью, я стала нервничать. Я не задумывалась, но понимала, что скучаю по тяжелым, жадным взглядам, мурашкам, которые уже словно поселились на моем теле и, стоило Владимиру приблизиться, танцевали джигу.

Я поужинала котлетками с картошкой, позвонила врачу матери, чтобы узнать, какое у нее состояние. Отчим отправил ее на лечение, и я буквально вынудила его заплатить за год вперед. Все потому что дома ее оставлять было нельзя. Она могла пораниться. Понятно, что год закончится быстро, и мне придется выискивать средства, чтобы оплачивать лечение дальше. После того, как отчим сбежал, я понимала, что это неизбежно.

Эта мысль еще больше дала мне установку только на работу в этой компании. И я даже проверила дела на завтра. Утром я его увижу и мне нужно быть крайне собранной. Дать понять, что, как и для него, вечерний эпизод лишь мираж, который никогда я не увижу снова.

Но чем позднее становится, тем больше растет мое волнение. Владимир приземлился час назад и по ночным дорогам уже должен был доехать до дома. Не зря же я даже телевизор не включаю. Слушаю. Не могу уснуть, пока он не зайдет в квартиру. Живой и невредимый.

Тем более у него завтра встреча в администрации.

Еще минут пятнадцать спустя я все-таки решаюсь его набрать. И что интересно, отвечает он сразу.

– Говори быстрее.

Злой чего-то.

– Владимир Прохорович, – что же сказать? Я волнуюсь? Приезжайте скорее? Я, конечно, видеть вас не хочу, но буду рада, если вы будете на одной со мной лестничной площадке. – У вас завтра встреча в администрации.

– Это все?

– Ну да. Просто вы прилетели час назад, и я подумала…