Секс-босс по соседству

Возвращаюсь в спальню и еще несколько минут смотрю на Володю. Он выглядит в костюме в белой постели совершенно несуразно, но мне все равно приятно, что он здесь. Настолько, что просыпается аппетит, и я с чистой совестью иду доедать рис с курицей, приготовленные накануне. В какой-то момент понимаю, что ем и глупо улыбаюсь. Он здесь. Оказывается, мне для счастья нужно не так много. Еще, пожалуй, чтобы он в постели чистый лежал, без запахов чужой телки. А есть ли запахи? Или того хуже, губная помада. Кошмар, чувствую себя ревнивой женой и все равно возвращаюсь в спальню и приближаюсь к Володе. Принюхиваюсь и чувствую только аромат домашней выпечки. На манжете есть светлый волос, но я его брезгливо убираю. А потом и вовсе решаю раздеть Володю.

В конце концов, это моя кровать. И спать он здесь не будет… одетым. Ну что это такое.

И я просто беру и начинаю худо-бедно избавлять его от одежды, открывая для себя новые грани тела этого сложного человека. А еще понимаю, что как идиотка уже простила ему все.

Просто потому, что он вернулся.

Потому, что он пришел спать ко мне, а не остался с женой.

Стягиваю с него штаны, немного замешкавшись, когда вытаскивала ремень. Но потом смелею и рассматриваю волосатые ноги бегуна. Замечаю тонкий шрам под коленкой и еще один на бедре. Широкий.

Потом расстегиваю пиджак, рубашку. Заливаюсь краской, когда открываю перед собой твердые мышцы живота, кубики, черт бы их побрал. Когда он успевает столько заниматься? Сложно вертеть центнер отборного мяса, но я справляюсь, оставляя своего мужчину в одних трусах. Немного подумав, снимаю и их, сдерживая рвущееся хихиканье.

Ужас, рядом со мной голый, идеальный мужик, а я смеюсь.

Но, блин, со мной голый, идеальный мужик. И он мой. Что может быть лучше?

Вот теперь могу с чистой совестью спать лечь, что и делаю.

Правда, лицом к нему. Взгляд не могу от члена оторвать Он расслаблен, лежит, грустно склонив головку к бедру, и словно скучает. Просит ласки.

И я зачем-то пальчиком провожу по мягкой, гладкой плоти. Словно шелк. Но тут же отдергиваю, потому что головка, словно змеиная, учуявшая добычу, дергается. Следом и весь удав за ним поднимается во весь свой немаленький размер. Я сглатываю и чуть отодвигаюсь.

Мне становится невыносимо стыдно и горячо. Извращенка. Я накрываю удава одеялом, но это не помогает скрыть проблему.

Володя при этом спокойно спит дальше. Ужас.

Я отворачиваюсь, чтобы не видеть гору между его ног, но взгляд так туда и тянется. И я думаю, что, пока Володя спит, могу и дальше спокойно изучать предмет его, наверняка, гордости.

Снова поворачиваюсь и сдвигаю одеяло в сторону. Член продолжает стоять, как башня, только чуть шатается. Но это не мешает рассмотреть тонкие венки, обвивающие его, как корни толстый ствол дерева. Головку, словно вишневую, соком пропитанную. Я часто дышу и пальчиком цепляю тонкую прозрачную капельку, что, словно огонек, мелькает на самом кончике. Раскатываю между пальцами. Липкая, но не противная. Взглядом скольжу ниже и вижу, как в густой поросли теряется пара крупных шариков. Я любопытствую и провожу влажными пальцами по стволу вниз, задыхаясь при этом. Трогаю и эти самые шарики. Ого. Член горячий, а они прохладные и гладкие там, где нет волос. Кожа до ужаса тонкая, а под ней проглядывают венки еще тоньше. Я обнимаю их ладонью, словно взвешивая. Легкие. Совсем отличаются от члена. Возвращаюсь к нему и, смелея, глажу снизу-вверх, переходя к твердому как камень животу. И стоит мне коснуться выпуклости пупка, как живот твердеет еще больше. А где-то сверху я слышу прерывистый вздох.

Резко отстраняюсь, стреляя взглядом на лицо. Но глаза закрыты. Значит, он спал. Ничего не видел. И завтра с утра можно со спокойной совестью устроить ему разнос. Только вот, отвернувшись, я понимаю, что белье ужасно влажное и мешает спать. Не говоря уже о том, что промежность, болевшая весь день, сейчас словно целебным соком пропиталась, теперь перестало щипать, а начало сладко ныть. Грудь при этом набухла, а соски неприятно трут ткань маечки, в которой сплю. Это все не говоря о том, что жарко ужасно. И я даже думаю, не принять ли душ. Но вместо этого сжимаю одеяло между ногами, словно это остановит поток ощущений. И так лежу несколько секунд, пока вдруг тяжелая рука на падает на мою талию. Одно движение, и я уже прижата к удаву спиной.

– Не спится? – слышу хриплый ото сна голос Володи и молчу. Вся сжимаюсь, но ничего не делаю, пока его вторая рука убирает от нас подальше одеяло, а затем залезает в уже насквозь промокшие трусики. Трогает пальчиками набухшие губки. – Ух, девочка, никогда еще меня не будили так мокро… Ну, в смысле, приятно.

Его крупные пальцы трогают мои складочки, и, когда задевают клитор, я дергаюсь, но бездумно раздвигаю ноги шире.

Его рука с талии скользит выше, задирает маечку и трогает жаждущие ласк соски. Я извиваюсь в его руках от невыносимых ощущений, забывая об обидах и только слыша гул в голове.

– Я очень тебя хочу, но как ты себя чувствуешь, не хочу сделать тебе больно, – проводит он пальцами вверх-вниз чуть быстрее.