Секс-босс по соседству

– Нет, нет ее. Только Тимур. А что случилось?

– Она решила, что я собираюсь ее запереть дома с будущим ребенком, сделать еще одну Ангелину.

– Я бы не сказала, что Ангелина часто дома сидела.

– А еще у ее у мамы наследственная болезнь, и она боится передать ее своему ребенку.

– Ох, – только и сказала мама, а меня это «ох» взбесило еще больше. Оно было почти безнадежным. Но мне плевать, если даже детей у нас совсем не будет. Главное, чтобы Полина вернулась. И тут мама меня удивляет. – Ты любишь эту девочку?

– Люблю, – тут без вариантов.

– Тогда стоит сказать ей об этом. И сказать, что для тебя главное она, а не ее матка. Понимаешь?

Да, ясно-понятно, что Паркинсон лишь одна из причин для побега, а на деле она просто обижена тем, как я с ней обходился, что не разговаривал и не обсудил самое главное. Наше будущее и то, кем я вижу ее в своей жизни. И да, я слукавил, ибо был уверен, что после того, как она залетит, причин работать больше не будет. Она просто будет греть мою постель и готовить свои божественные блинчики.

Теперь осталось во всем признаться ей, получить по башке и жить долго и счастливо.

До спортивного бара с громким названием «Фанат» мы добираемся за пол часа. Пробок все больше, и я уже понимаю, что количество машин на дорогах помешает нам найти Полину быстро. Но сначала надо понять, где искать ее в этот поздний час. Куда она могла пойти.

Я звоню Синицыну, и уже через пару минут он выходит. С дорожной сумкой. Садится в машину.

– Здорово, что даже такси заказывать не надо, – жмет он мне руку и кивает Славе, который стоит и ждет команды.

– Ты уезжаешь?

– Да, пока едем в аэропорт, будем думать, где найти твою Полину.

Я киваю Славе, и мы сливаемся с пробками.

– Я не понимаю, как можно запомнить все. Но давай, что помнишь?

– Да я все помню. Особенно то, что до своего отчима они с матерью долгое время жили в однушке в деревне далеко за МКАДом. Снимали квартирку у какой-то бабки. Надо имя вспомнить. Вроде Миронова.

– И почему Полина должна была поехать туда?

– Ну, во-первых, ей больше некуда. Клинику, где ее мать, ты проверишь, дом, где она жила еще совсем маленькой, продали, дом, где она жила с отчимом, она ненавидит. А в этом месте она даже успела в школу походить, значит, в том поселке и следует ее искать.

– У этой Мироновой?

– Тут я уж не знаю. Думаю, знакомых у нее хватает. Ты разберешься.

Для начала я звоню по своим каналам, чтобы на всех вокзалах и аэропортах следили, чтобы Куликова не уехала из города. Но она могла всегда взять попутку. А значит эта подмосковная деревня единственный вариант найти ее быстро. Тем более ей нужно где-то переночевать.

На минуту в салоне воцаряется тишина, и я замечаю, что небольшая кожаная дорожная сумка стоит рядом со мной, а ее ручки держит Кирилл.

– И все-таки, ты куда собрался? Командировка?

– Ну не совсем, – пожимает он плечами, и я вижу, что его желваки на скулах ходят, тело напряжено, а губы поджаты. Кажется, ему нужно выговориться, но он пытается сдержаться.

– А чего?

– Ничего.

– Вроде немаленький. Рассказывай.

– Слушайте, Володя. Вам своих проблем мало?

– Мне бы как раз от них отвлечься. Я бы о твоих послушал. У тебя в Москве бизнес, офис, семья. Хотел бы уехать, давно бы уехал. Куда, кстати?

– В Питер. Недавно и там офис открыли. Вот, поеду развивать.

– А дальше?

– Да, блять. Я бы и не собирался, тут реально вся семья. А тут она.

– Она?

– Она. Лена Грановски. Я думал, ну маленькая, ну пройдет эта ее глупая влюбленность в меня. Она мне письма пишет, пришлось ее телефон заблокировать.

– Стой? Лена? Эта которая сестра Майи?

– Она. Я хотел пожаловаться Давиду, но че я маленький, не смогу девочке объяснить, что мне ее потуги не интересны?

– Ей вроде лет мало.

– Шестнадцать! – тут он поворачивается полностью. Очевидно никому рассказать не мог о беде своей. – И знаете, что учудила эта дурында, когда мы в загородном доме были?

– Ты меня пугаешь.

– Она в постель ко мне залезла. Просыпаюсь среди ночи, а она сверху, голая. Я сквозь сон-то и не понял ничего, целовать ее начал, ну грудь трогать, а потом как понял, так меня как подкинуло. Я ее оттолкнул, наговорил всякого, теперь вообще не знаю, как Давиду в глаза смотреть. Она же мелкая совсем.

– Не нравится? – тупой вопрос, но ситуация действительно забавная. Можно представить лицо Кирилла, когда он понял, что приятный эротический сон обернулся трагедией.

– Да при чем тут это?!

– Ну просто ей не всегда будет шестнадцать.

– Она мелкая совсем, да еще и балерина. Ненавижу балерин, – сжимает он челюсти. – Да и как ее вообще воспринимать серьезно, если она меня после работы караулила. На стене рисовала. По телефону звонила и молчала.

– Ты ее голой видел, совсем мелкая?

– Да, блять! Ну при чем тут ее сиськи? Ну есть они, ну и что. Мозгами-то она совсем мелочь. В общем, решил я подальше уехать. Она все равно в Москве учиться будет. А там может я уже и женюсь.

– Есть кто на примете?

– Очередь, – бурчит он и отворачивается. – Вообще я этой разницы в возрасте не понимаю. Разные поколения, разные интересы. Да и вообще извращение какое-то.

Я напрягся, а он тут же ко мне повернулся.