Секс дыбом

Купил однажды панк билет на самолет.

– Дай, – думает, – слетаю в международный пионерский лагерь «Артек», поработаю вожатым. Уж кто-кто, а я с легкостью найду общий язык с молодежью и подростками!

Приехал в аэропорт – в шортах, в белой постиранной майке, в сандалиях на босу ногу и с красным пионерским галстуком, завязанным правильным узлом вокруг шеи. На голове из всей прически – фигурный завиток в виде коровьей какашки розового цвета с торчащим из завитка живым карликовым васильком. А в аэропорте его уже ждали – группа из двадцати отличников учебы в возрасте от семи до семнадцати лет.

– Привет, дети! – увидев подопечных, панк не смог сдержать слёз умиления.

– Привет, Куча Дерьма! Расскажи нам веселую историю из жизни гоев!

– Подождите, детушки! – отвечает панк. – Как усядемся в самолет, так сразу и начну!

Сели они, значит, в аэроплан, аэроплан прогрел двигатели и махнул белоснежными крыльями, отрываясь от земли. И дети снова пристали к панку: «Расскажи, да расскажи! Про гоев!»

Делать нечего. Панк уже собрался говорить, но вдруг видит – у одной девочки пятнадцати лет взгляд какой-то осоловелый, и челюсть дрябло шамкает что-то возле самой земли. Поднялся с кресла панк, заботливо так склоняется над девочкой – вдруг, ей помощь нужна? А девочка неожиданно хватает челюсть двумя руками и захлопывает её со всей силы, откусывая панку кончик носа! И начинает пережевывать его (кончик), похрустывая и издавая скрежещущие звуки.

И всё поплыло у панка перед глазами. Миг, и он обнаруживает себя в чистилище. Оказывается, девчушка эта с челюстью вовсе и не девчушка, а посланница Сотоны. И видит панк: перед ним на троне – сам Сотона, с рогами, трезубцем, а рядом в котлах кипят грешные души и поют Хава Нагилу.

– Ага, а вот и ты! – Сотона встает с трона и прицеливается в панка трезубцем. – Давно я к тебе присматриваюсь, да всё не мог дождаться, пока ты наденешь красный пионерский галстук!

– Галстук? А причем здесь галстук? – панк ошарашено трогает пальцем кумачовую ткань и чувствует: узел начинает потихоньку затягиваться. Медленно так, неспешно, но неотвратимо.

– А вот причем! – гулкий смех Сотоны разносится под сводами чистилища, вторя ему, грешные души макаются с головой в смолу, звуки Хава Нагилы становятся нестерпимо противными, и панк понимает: тут ему конец и пришёл!

И спустя минуту он уже висит на красном галстуке, и язык у него вывалился, а глаза лопнули и вытекают из глазниц. А рядом весело подпрыгивает Сотона и декламирует:

Как повяжешь галстук,
Ты – светлей лицом,
На скольких ребятах
Он пробит свинцом!
Пионерский галстук —
Нет его родней!
Он от юной крови
Стал еще красней!