Секс и ничего личного (СИ)

— Меня воспитывал дядя, — поправила я капитана. — И, справедливости ради, амбиции тут были не причем, дядей двигали исключительно практические соображения. Он искренне считал, что мой магический дар — это подарок судьбы, на который можно направить весь свой воспитательный талант. Ну, знаете… маг-виртуоз всегда имел бы достойный доход. И даже после официального заключения, что моё формирование как мага завершено, дядя настаивал, что я должна продолжать делать упражнения, вдруг удастся урвать еще чуток, и… и закончилось это тем, что после совершеннолетия я сбежала из дома, поступила на абсолютно не магическую специальность, и забыла те годы, как страшный сон. Не так давно дядя Квентин меня нашел, мы вроде бы помирились. В знак примирения он даже подарил мне тот самый телефон, который так взбудоражил вас, капитан, но и магию, и магов я до сих пор терпеть не могу и своим даром принципиально не пользуюсь.

— Совсем не пользуетесь? — Рассеянно уточнил капитан Ламбер.

Я подумала, и твердо ответила:

— Совсем. Единственное исключение — я сама заряжаю свои артефакты. Бегать к специалисту дорого, а подзарядку трудно назвать магическим действием. В остальном — нет, не пользуюсь.

На этом допрос фактически закончился. Капитан получил свою пищу для размышлений, а адвокат — свою, потому что по выходе из управления месье Жаккар кивнул мне в направлении своего автомобиля:

— Пройдемте, мадемуазель Морель. Нам с вами нужно обсудить открывшиеся обстоятельства.

Я кивнула. Хотя, в целом, полагала, что мы все обговорили, но…

— Положение у нас незавидное, — прямо объявил адвокат, положив руки на руль и повернувшись ко мне. — Факт сокрытия магического дара существенно ухудшает нашу позицию.

— Я же всё объяснила…

Нет, я не могла назвать себя таким уж наивным человеком, но… но мне показалось, что мои слова звучали убедительно.

— Я, конечно, понимаю, что капитан Ламбер проверит мои слова, но любая самая тщательная экспертиза их только подтвердит. Я действительно обладаю довольно развитым, но очень слабым даром. И я сомневаюсь, что мне в принципе по силам воздействие того уровня, которым убили Луизу. Агрессивные заклинания, как правило, энергоемки.

— Мы обязательно это проверим, — мсье Жаккар кивнул. Он старался держать нейтральное выражение лица, но я, натренированная годами наблюдений за окружающими, видела, что под этой маской он мрачен. — Изучим показатели, зафиксированные в протоколе осмотра места происшествия и в заключении судмедэксперта, сравним их с вашими возможностями, и, если это будет свидетельствовать в нашу пользу, будем настаивать на детальной экспертизе вашего магического дара. Но сейчас я хотел поговорить не об этом. Мадемуазель Морель, в вашем личном деле нет сведений о том, что вы где-либо регистрировались, как маг. Не сомневаюсь, что капитан Ламбер тоже обратил на это внимание. И сейчас он наверняка рассылает запросы, чтобы исключить вероятность, что эта информация в вашем личном была, но по какой-либо досадной ошибке была потеряна. Ответьте мне честно: какой ответ он получит на эти запросы?

Я молчала. Адвокат ждал.

— Отрицательный.

Чтобы произнести это вслух, пришлось сделать над собой усилие.

— Мадемуазель Морель. Кассандра… Вы ведь понимаете, что это входит в противоречие с той версией, которую вы рассказали следователю?

Напряжение повисло в салоне автомобиля и давило на плечи, на шею. Сводило затылок.

— Но ведь это не обязательное требование! Маг вовсе не обязан вставать на государственный учет!

И сама почувствовала, как беспомощно звучат мои слова.

— Верно. Не обязательно, — согласился мсье Жаккар. — Но государственная система учета и контроля магии построена таким образом, что рано или поздно маг в нее попадет. Учреждения магического образования, предоставляющие бесплатные услуги проверки детей на наличие дара, в обязательном порядке передают эти сведения в органы учета. Так же как и те учреждения, что бесплатно помогают с первоначальным магическим обучением.

— Дядя считал, что мне нечего делать на бесплатных курсах: учителя там не слишком стараются, когда речь идет о детях с не самым высоким потенциалом, и приглашал ко мне индивидуальных наставников, — пробормотала я. — Почему меня проверяли частным порядком… Я не знаю, мсье Жаккар. В конце концов, мне тогда было тринадцать, я не спрашивала у дяди, почему он поступает так, а не иначе! Я просто-напросто не имела понятия, как именно это нужно делать! Впрочем, у дяди всегда было полно всяких знакомых и приятелей, и он вполне мог счесть, что проще попросить кого-то из них об услуге, чем идти куда-то самому…

— Пусть так, — мсье Жаккар поджал губы. — Но это не объясняет главное: почему маг, из которого, как вы сказали, пытались вырастить виртуоза с такими существенными усилиями, ни разу не попробовал получить этот статус?

— Да я просто сбежала раньше, чем дядя счел, что я готова!

Мне хотелось кричать: в последнее время удар следовал за ударом, и неудачные стечения обстоятельств выстраивались стеной, грозя превратиться в косвенные доказательства моей вины и погрести меня под завалом.