Секс и ничего личного (СИ)

— Да. Сделай эпиляцию.

Парень замер. Мне надо было видеть эту умилительно озадаченную рожу, поэтому я снова развернулась на кровати (бедная кровать, как она еще под всей нашей возней не развалилась!).

Полюбовавшись рожей вдоволь я сжалилась и пояснила:

— Я хочу минет, но пока там волосы — я отказываюсь!

Зрачки гросс Теккера дрогнули, расширяясь, фантазия пошла в ход!

Он сглотнул.

— Я могу побрить…

— После бритвы щетина. И раздражение! А после эпиляции — гладенько…

Я взяла его руку, направила и осторожно погладила сама себя, как бы демонстрируя — видишь, как? Хорошо же?

Вив прикрыл глаза, подышал. Открыл, но руки не убрал, и я чувствовала, как у меня самой сбивается дыхание от новых поглаживающих движений.

— Так. То есть ты в подарок получаешь эпиляцию, а я — минет?

— Нет, — я снисходительно улыбнулась. — Я получаю в подарок эпиляцию и минет! На этот Перелом зимы мы поздравляем только меня!

Возможно, гросс Теккер и нашел бы, что на это возразить, но он очень удачно оказался занят совершенно другим…

И на этом разговоры могли бы благополучно завершиться, но спустя какое-то (очень приятно проведенное и вообще куда остановился?!) время, он вскинул голову, изучая мое распаленное лицо — горящие щеки, искусанные губы…

— Кстати, ты не подумала насчет каникул?

Нет, я о них вообще не думала. А теперь вдруг задумалась. Каникулы после разговора с дядей отсвечивали обреченностью. Если я хоть сколько-то хорошо его знала, то в каникулы меня ждет настоящая осада из бесконечных звонков и караулы под воротами академии, и кап-кап-кап на мозги…

Мысль была безумной. Сумасшедшей просто. Я же только что расставалась с ним, вычеркивала из жизни и вообще…

— Хорошо, — я обвила гросс Теккера руками и ногами, чувствуя как напряженный член, едва едва касается входа, и как от этих прикосновений тянет, так сладко-сладко, и это ожидание того, что вот-вот будет почти так же приятно, как и само действие…

— Хорошо?

— Хорошо, я поеду с тобой к родителям.

Гросс Теккер выдохнул, и качнулся вперед, медленно заполняя меня и я зажмурилась от того, как же хорошо-хорошо-хорошо.

— Только можно я все же скажу, что ты моя девушка? — пробормотал Вив, кажется, моей груди, и я выгнулась навстречу его губам — очень правильное место для разговора!

А вопрос оставила без ответа.

Хоть горшком назови, только в печку не…

Хотя…

А боги с тобой, делай что хочешь, только не останавливайся!

-

— Привет, Кэсс! — Мартин плюхнулась рядом со мной, улыбаясь обаятельно и лучезарно, и я мысленно сжалась, понимая: сейчас меня будут пытать.

Возможно — с нарушением норм международного права.

— Слушай, а это правда, что это ты Амайю расколола и вынудила сдаться?

Я промычала в ответ нечто невразумительное и зарылась в сумку в поисках удобной причины не отвечать на неудобные вопросы, мечтая залезть в сумку целиком и застегнуть замок изнутри.

Академия гудела: даже смерть Луизы Бернар вызвала среди студентов меньший отклик, чем признание новость, что Амайю исключили из академии за кражу денег у покойной Бернар.

Откуда в массы просочилась эта информация, не знаю, но уж точно не от меня! Я сама услышала эту новость от сплетников, и когда мне позвонил месье Жаккар чтобы поделиться радостным известием, я уже была абсолютно счастливой желешечкой: словами не передать, как я боялась, что мой план сорвется, Амайя не пожелает признаваться и я останусь дежурной девочкой для битья у капитана Ламбера.

Но, тем не менее, распространяться и обсуждать случившееся и свою роль в признании Амайи мне не хотелось.

Мартин, без сомнения, видела, что меня от расспросов корежит как вампира от божественного благословения, не исключено, что даже сочувствовала. Но всё равно собиралась выжать из меня всю информацию, какую только удастся.

— Приве-е-ет! — Пропела Эва, подсаживаясь ко мне с другой стороны и блокируя пути отхода.

Никогда, никогда в жизни я не ждала еще начала пары по латинскому языку с таким нетерпением.

— У нас тут гадают, как именно Амайе удалось украсть деньги и не навлечь на себя подозрения, — справа над ухом журчал завораживающий голос Мартин. — Некоторые считают, что она узнала о смерти Луизы сразу после того, как ты обнаружила ее тело. И пока следственная группа опрашивала тебя и осматривала место происшествия, она рискнула и влезла в комнату Луизы. Но тут есть вопросы.

— Например, как именно она узнала что Бернар мертва, — вклинилась с левой стороны Эва. — И как сумела попасть в ее комнату.

— А ты что об этом думаешь? — Перехватила эстафету Мартин.

— Я думаю об опоссумах.

— Что? Эва с Мартин переглянулись и смотрели на меня с разных сторон но с одинаковым недоумением.

— Опоссум, сталкиваясь со смертельной опасностью, от которой не может сбежать, притворяется дохлым, — честно пояснила я ход свой мысли.

— Разве мы — смертельная опасность?

Мартин взглянула на меня с обидой, грустью, беззащитностью… И чем-то там еще, что должно было показать мне хрупкость и ранимость Мартин.

Я изучила представленную вниманию пантомиму, и со всей убежденностью призналась:

— Да!