Секс и тщеславие

— Иззи не говорила. Она из вежливости никогда ничего такого мне не рассказывала, но я уверена, что свадьба будет просто шик! — сказала Люси, все еще не веря своей удаче.

Мало того что это первая свадьба, на которую ее пригласили официально как взрослую, а не просто затащили на торжество какой-то родни, так она еще и впервые куда-то поехала без матери и брата!

Когда Люси получила богато украшенное приглашение с каллиграфической надписью, ее сердце упало при виде даты: 20 июля. Конечно, Люси в свои девятнадцать могла делать все, что заблагорассудится, однако, будучи послушной дочерью, она все же считалась с мнением матери. Третьи выходные июля были зарезервированы для ежегодного летнего гала-концерта ее матери по сбору средств для Фонда спасения животных Лонг-Айленда, президентом правления которого та была, и мать во многом полагалась на помощь Люси в организации данного мероприятия. И только после переговоров едва ли не на уровне ООН мать наконец уступила: Люси позволили поехать на свадьбу с оговоркой, что ее будет сопровождать двоюродная сестра Шарлотта. Фредди, брат Люси, за глаза прозвал их сорокачетырехлетнюю кузину Мадам Брюзгой, но Люси решила, что уж как-нибудь справится с Шарлоттой, в конце концов эта маленькая неприятность того стоила.

Да, Люси выросла в том же спроектированном Розарио Канделой довоенном здании, что и ее подруга, но жизнь Изабель была куда гламурнее. Во-первых, ее отец служил дипломатом и, по рассказам лифтеров, происходил из очень успешной бизнес-династии Азии, поэтому семья Цю занимала обширный двухуровневый пентхаус с восемнадцатью комнатами, в то время как Черчилли жили в классической семерке[9] на десятом этаже. Швейцары нашептывали, что Цю всегда отправлялись в поездку из аэропорта Тетерборо, а значит, летели на частном самолете.

Изабель, с ее поразительной красотой, искрометным обаянием и рвением к учебе, легко стала одной из самых популярных учениц Французского лицея[10]. Когда ей исполнилось восемнадцать, она дебютировала на Парижском балу[11] и ее портрет украсил обложку тайваньского «Татлера», а к моменту окончания Брауновского университета она успела обзавестись более чем тридцатью тысячами подписчиков в «Инстаграме». Сейчас Иззи работала в лос-анджелесской кинокомпании, и Люси в основном поддерживала с ней связь в социальных сетях, восхищаясь местами, в которых та побывала: на Выставке современного искусства в Лондоне, фестивале независимого кино «Сандэнс» в Парк-Сити, на вечеринке у бразильского композитора Каэтану Велозу в штате Баия — и крутыми друзьями, которые окружали Иззи, куда бы она ни отправилась.

Шарлотта прервала поток воспоминаний:

— Напомни еще раз, как зовут жениха Изабель? Графа!

— Дольфи. Полное имя Адольфо де Векки. Кстати, думаю, что он и не граф вовсе, это титул его отца.

— И он играет в поло?

— Да, у него гандикап в девять мячей. Вся его семья из поколения в поколение увлекается поло.

— Сын итальянского графа, играющий в поло, женится на тайваньской наследнице. Ой, Люси, ты у нас водишь знакомства с крутышками международного масштаба, — поддразнила Шарлотта.

Вскоре они прибыли в Капри, город, возведенный на высоком берегу с видом на гавань. У шумной стоянки такси на виа Рома их ждал итальянец лет двадцати, одетый в белую рубашку с коротким рукавом и белые брюки, которые казались как минимум на два размера теснее, чем нужно.

— Добро пожаловать на Капри! Я Паоло, сотрудник «Бертолуччи». Позвольте препроводить вас в отель. Тут совсем рядом, — сказал парень.

Они прошли на главную площадь, где напротив исторического собора Санто-Стефано высилась сверкающая белая часовая башня. Четыре конкурирующих уличных кафе по периметру площади были битком набиты шикарно одетыми посетителями. Сидя за столиками, они потягивали капучино, болтали или наблюдали за жизнью вокруг.

— Это пьяцетта. Мы называем ее «гостиная Капри», — заметил Паоло.

— Да, в Америке таких «гостиных» днем с огнем не сыщешь. Все такие нарядные! — восхитилась Шарлотта.

Они пересекли площадь и двинулись вниз по виа Витторио Эмануэле. От проницательного взгляда Шарлотты не укрылись детали окружающей действительности, и она поймала себя на мысли, что впечатлена. Казалось, Капри представляет собой чудеснейшее сочетание исторического и современного, высоких строений и низеньких домишек, простоты и декаданса. Они шли по мощеной улице, где скромный табачный киоск соседствовал с элегантным бутиком, в котором продавали сшитые вручную мокасины для вождения, а магазин, сверкающий самыми достойными драгоценностями, стоял всего в паре шагов от простенькой джелатерии[12], окутанной ароматом свежеиспеченных вафельных рожков.

— Какая прелесть! Какая прелесть! — не переставала ворковать Шарлотта всякий раз, как они поворачивали за угол. — Ты можешь вообще поверить, что это место существует на самом деле?

— Просто супер! — поддакнула Люси.