Секс (июнь 2008)

- Ара-ара, да, конечно.

Мы идем через аэропорт к малюсенькому продуктовому киоску. Я говорю, что, в принципе, могу и сам найти, меня сопровождать совсем не обязательно, я, вероятно, отвлекаю от каких-то важных дел.

- Не волнуйся, дорогой, - радостно улыбается сотрудник. - У меня все срочные дела закончились. А следующий рейс не скоро.

Меня доводят до киоска. Почему-то впихивают внутрь, к ящикам с запрещенными у нас «Боржоми», «Набеглави» и другими водами. Хотя в ларьке есть амбразурка, и она открыта.

- Этот господин из Москвы! - радостно говорит сотрудник двум приятным дамам-киоскершам. - Ему нужна сим-карта. Сделаете, да?

Меня долго расспрашивают. Адрес, день рождения, какой тарифный план хочу. Что-то переписывают из паспорта. Говорят, что по закону сами должны установить сим-карту мне в трубу. Долго пытаются понять, как открывается эта труба. В конце концов, просят меня проделать это самому. Затем проверка связи. Затем - покупка первой за несколько лет бутылки «Боржоми». Довольно продолжительный рассказ о том, как там у нас, в Москве.

Все это время мой сотрудник стоит рядышком со мной в тесном киоске. Вместе со мной выходит. Спрашивает, нужно ли такси.

Я краем глаза вижу некое подобие буфета. Чтобы не искать в ночном Тбилиси ужин, говорю, что здесь хочу перекусить.

- Когда я понадоблюсь, обращайся, - говорит сотрудник. И уходит.

Буфет оказывается фаст-фудовским. Я думаю, что лучше все-таки побалую себя чем-нибудь в центре города. Тут как тут мужчина в свитере, который слышал, видимо, наш разговор с сотрудником.

- Такси до города не надо?

- Надо. Сколько?

- Тридцать лари.

Хорошо, поехали.

Мужчина в свитере доводит меня до малюсенького старенького фордика. Я сажусь на заднее сиденье. Он садится рядышком со мной. Я спрашиваю:

- А вы тоже едете?

- Да, - говорит он. - У нас же тут такси.

И почему- то мне не страшно.

***

Радушие моих аэропортовских опекунов медленно, но верно превращалось в то, что называют словом «разводилово». По дороге в город мне пытались навязать какое-то «свое» кафе рядом с аэропортом. Когда подъехали к гостинице - пытались не дать сдачу с сорока лари. Сначала говорили, что нет сдачи. Потом - что нынче «День благодарения» (кого и за что - не сумели ответить). В конце концов сдача нашлась - ее все это время на всякий случай держали, зажав в кулачок.

Отель же произвел странное впечатление. Старый, облезлый дом. Тесная комнатенка-прихожая. Крутая скрипучая лестница, покрытая вытертой ковровой дорожкой. Вместо простыни - какие-то три небольшие тряпочки. Покосившийся маленький шкафчик. Дырка в раковине (не та, которая необходима для стекания воды - другая, рядышком, чем-то пробитая). Два маленьких вафельных полотенца. Кусок мыла, весь обсыпанный какой-то синей крошкой. И противный холод - градусов пятнадцать.

Решив, что в это время в незнакомом городе мне больше все равно ничего не найти, я вышел на одну из главных магистралей города - улицу Леселидзе.

Мои мечты о позднем ужине стали стремительно развеиваться. Улица была пустынной. Лишь возле двери с нарисованными игровыми автоматами стоял человек и ел шаурму.

- Где здесь можно поужинать? - спросил я у него.

- О, это надо подумать. А вы из России, да? Из Москвы? Как там, в Москве? А где остановились? О, это замечательная гостиница! Мой хороший друг ее хозяин. А вы, если что, обращайтесь всегда! Нас тут много таких безработных с самого утра стоит.

Мой собеседник переложил шаурму в левую руку, и мы скрепили знакомство сердечным рукопожатием.

- А поужинать вас сейчас отвезут. Если вам не жалко заплатить три лари.

Любитель шаурмы куда-то позвонил, и через полторы минуты к нам подъехал старенький автомобильчик. И уже через пять минут я входил в круглосуточную очень симпатичную хинкальную.

***

В ней- то меня и поджидало главное открытие. Девушки -официантки, поварихи и барменши - были подуставшие, расслабленные и склонные к откровениям. Три национальности объединились в этом заведении - грузинская, армянская и русская. Их представительницы были единодушны во многом.

Девушки уселись за соседним столиком и наперебой жаловались мне на жизнь.

- Я за вчерашний день всего семнадцать лари заработала! У нас безработица и нищета!

- Нас в НАТО затаскивают, а мы не хотим! Если мы в НАТО вступим, вы вообще границу закроете! А нам это не надо! У меня в России брат родной, вот у нее - мать. Сейчас хоть как-то можно визу получить.

- Мы не хотим воевать с Ираном! Они наши соседи! А если в НАТО вступим - нас заставят!

- И с Россией не хотим!

- И не будем!

- Не будем!

Странная, однако, ситуация. Излагая примитивно, Грузия, стремясь в Европу, в результате оказалась как бы в изоляции. И россияне, и американцы, и западные европейцы могут въехать в Грузию, однако не слишком рвутся. Россияне обижены - за дружбу грузинского народа с Бушем (ее на самом деле ее вроде как нет, но нам-то кажется, что она есть). Американцы же и западные европейцы побаиваются (Абхазия и Южная Осетия). Да и не раскручена Грузия как туристический брэнд - ни в Лиссабоне, ни в Техасе.