Секс-комедия в летнюю ночь

Адриана. А почему мы не спим друг с другом?

Эндрю. Не знаю. Первый год все шло хорошо, а потом ты как-то вдруг охладела.

Адриана. Ну, я же тысячу раз просила меня извинить.

Эндрю. Прекрати извиняться. Я же тебя не упрекаю. Я только описываю, что произошло. Я, наверное, сделал что-то не так, что тебе помешало…

Адриана. Нет. Ничего такого не было. На меня, просто, нахлынули какие-то непонятные чувства. Какой-то каприз.

Эндрю. Да, да. И все вдруг стало так сложно. И у меня все как-то тормозится, и я не могу расслабиться.

Адриана. Да, как будто экзамен сдаешь.

Эндрю. Но так ведь, правда, нельзя, чтобы каждую ночь ложиться в постель, как под дамокловым мечом.

Адриана. Это не из-за тебя, честное слово.

Эндрю. И не из-за тебя. Я потому и подумал, что может попробовать все это днем, до того, как мы вечером ляжем в постель. Чтобы все вдруг неожиданно произошло, и мы бы перескочили через этот кошмар.

Она вдруг начинает плакать,

Ах, перестань… Адриана… Ну, не надо… Я, может, не так выразился… (Нежно смотрит на нее, целует, обнимает).

Адриана. Извини… Мне нужны таблетки от головной боли.

Эндрю. Я принесу. (Идет в дом.) А, может, посоветоваться с Максвеллом? Он ведь врач.

Адриана. О боже, нет! Я не хочу, чтобы все знали про наши личные дела.

Эндрю(из кухни). Или может твой кузен Леопольд объяснит это с точки зрения философии. Ведь у его гениев тоже, наверное, бывали сексуальные проблемы.

Адриана. Пожалуйста, хватит об этом.

Эндрю. Да я шучу. А чем, кстати, занимается его возлюбленная? Она математик или филолог?

Адриана. Ничем. Она дочка какого-то политика. Ее зовут, если не ошибаюсь, Ариэль Вэймонт.

Из кухни доносится звук разбившегося стекла.

Ты что-то уронил?

Эндрю. Я?

Адриана. Да, ты что-то разбил?

Эндрю. О-о… да… бокал… да-да… (Растерянный, появляется в дверях.)

Адриана. Я принесу швабру, чтобы, не дай бог, не осталось осколков.

Она идет в дом. Эндрю остается стоять, оглушенный именем, которое только что услышал. Затемнение.

Сцена 2

На следующее утро. Восход солнца под музыку Мендельсона, словно озаряющую летний день в деревне. Адриана расставляет свежие цветы в различные вазы. Слышатся автомобильные гудки — Максвелл Йордан и Далси дают знать о своем прибытии. Он спортивного вида, а она очень юная чувственная малышка. Мы видим Эндрю, который пристегнул к рукам крылья и описывает в воздухе дугу.

Эндрю(сверху). Привет, Максвелл!

Максвелл. Эндрю! Ради бога, осторожней! Это — Далси. Пожалуйста, не разбивайся, мы ведь только что приехали.

Эндрю. Хорошо, тогда не буду.

Максвелл. Это его величайшая радость. Непрактично, зато опасно. Адриана?

Адриана. Привет, Максвелл.

Максвелл. Адриана. (Обнимая спутницу.) Это — Далси.

Адриана(с легким смущением). Добрый день.

Далси. Очень приятно, честное слово.

Слышен страшный грохот.

Адриана. Он приземлился.

Максвелл. Не беспокойся, моя аптечка всегда со мной.

Адриана(Далси). Вы, наверное, устали в дороге. Можно я покажу вам вашу комнаты.

Далси. О-о… это по его части.

Максвелл(преувеличенно небрежно). Нам нужна только одна комната.

Появляется Эндрю. Они с Максвеллом приветствуют друг друга, ритуально один другого по плечу.

Максвелл. Как жизнь, дружище?

Эндрю. Да вот, кажется, разбил себе нос.

Максвелл. Бросай ты эти полеты. Ты ведь из отряда млекопитающих, а не пернатых.

Эндрю. Глубокая мысль. Тебе нужно было стать ветеринаром.

Максвелл. Смейся, смейся. А вот, когда заболеешь…

Эндрю …ты меня разоришь своими счетами.

Максвелл. Я тебя сделаю снова здоровым.

Эндрю. Я выздоровею точно так же и без тебя. Сам, без твоих пиявок.

Максвелл. Все, сдаюсь. Вот это — Далси. Эндрю.

Далси. Очень приятно, честное слово.

Все четверо приходят на террасу.

Потрясающий дом.

Адриана. Спасибо. Он принадлежал Эндрю еще до того, как мы поженились.

Далси. Да… такой воздух… так все пахнет… 0-а! Гамак! Как ностальгично. (Доверяя по секрету.) Я лишилась ее именно в гамаке.

Адриана. Как, простите?