Секс-ловушка по соседству

И чтобы не думать об этом и о том, как это кайфово – ощущать ее губы на члене, я иду работать. Работать. Работать. Работать. Раньше именно работа спасала меня от всего лишнего в голове, но с Леной это не срабатывает. С Леной все шиворот-навыворот. Я вчера не планировал ничего. После скандала с ее попытками заставить меня ревновать я просто забил и решил, что проще подрочить, чем разбираться с ее невинностью и давить. Но эта стерва мало того, что даже не плакала, она тут же договорилась на свидание так, словно мой язык недавно не вылизывал ее до поросячьего визга. Выбесила. Выбесила настолько, что мне захотелось дать понять ей, что вся чушь романтическая смывается обыкновенным желанием, которого у нее ко мне очень много. Я, конечно, рассчитывал на небольшое сопротивление, но она, наоборот, удивила, спокойно приняв тот урок, который я дал. Спокойно и умело, пытаясь доставить мне максимум удовольствия. Я рассчитывал, что она не уснет. Что мы поговорим и уже спокойно обсудим, что все ее романтические желания – ерунда, что мы спокойно можем прийти к компромиссу и трахаться в свое удовольствие. Но она уснула. Уснула спокойно тогда, когда я не мог заснуть часов до трёх ночи, все прокручивая и прокручивая последний вечер.

Работа, конечно, увлекала, пацаны прислали новые проекты игр для взрослых, на которых мы делаем почти сорок процентов бюджета. Очевидно, в мире живет много таких извращенцев, как я, которые предпочитают фантазировать и дрочить, а не влезать в отношения. На одной из картинок была юная светленькая фейка с крылышками. Я даже улыбнулся, так она мне напомнила Лену со своими натянутыми носочками. Только пальчики у этой были чистенькие и здоровенькие, а у Лены пальцы балерины. В них нет ничего сексуального, но при мысли, сколько она работает, сколько страдает, внутри рождается желание быть к ней еще ближе, унять боль, что мучает ее ноги.

Отвлекает меня шум открываемой двери, и я, подскочив, тут же слышу скуление.

– Погоди, сейчас покормлю, – слышу ее голос, и меня пробирает. Хочется встряхнуть ее, потребовать, чтобы больше не уходила без предупреждения, чтобы перестала вести себя, как обиженная девочка, а приняла все как есть. Посмотрела правде в глаза.

– Где ты была?

– Ты сама приветливость и деликатность, – и тут я замечаю возле нее несколько бумажных пакетов, розовых и черных с золотистым теснением. Я точно знаю, что это за фирма. Нижнее белье, мелькает в каждой второй рекламе в сети. – Привет, во-первых, а во-вторых, ходила по магазинам.

– С утра?

– Ну конечно. С утра еще все спят, так что было свободно.

– И зачем тебе нижнее белье? – она меня раздражает. Особенно тем, что выглядит совершенством с этим пучком, без макияжа, в обычных кроссовках. А еще тем, что я знаю, какая грудь таится под спортивным костюмом.

– О, ты знаешь эту фирму. Покупал своим любовницам?

– Нет, просто знаю, – говорю, а она спокойно мимо проходит. Я руку выставляю и ловлю ее за локоть. – Если ты пыталась удивить меня нижним бельем, то не стоит, я все равно его с тебя сниму.

Она моргает пару раз, я чувствую, как она дрожит, как открываются ее пересохшие губы. Еще немного, и она сама потянется меня поцеловать, а я сразу отнесу ее в спальню, туда, где мы и должны были провести утро. Но Лена вдруг вытаскивает локоть и уходит, бросив:

– А при чем тут ты?

Я даже рот открываю от удивления, иду выяснить, что за чушь льется из ее рта, но она закрывает дверь перед моим носом.

– Лена!

Она тут же открывает и встает в позу.

– А что?

– Тебе напомнить, что ты вчера делала?

– Я все прекрасно помню, а еще я помню, что тебя, кроме секса, ничего не интересует. Я могла сглупить, но становиться твоим личным снимателем напряжения не собираюсь.

– Объясни, пожалуйста, а то у меня башка уже от тебя болит.

– Все просто. Или мы вместе, или нет. Или мы вместе по-настоящему, и ты получаешь доступ к моему телу, а я получаю доступ к твоему сердцу, или мы просто добрые соседи, пока я не найду другое жилье.

– Серьезно? Ты считаешь, что мы сможем просто быть добрыми соседями?

– Именно. И я сегодня иду на свидание с принцем, все как ты мне говорил.

– Это было до того…

– Или все, или ничего.

– Ты, малявка, будешь ставить мне ультиматумы? Я похожу на пёсика, который машет хвостиком, если ты ему показываешь кусок мяса? А как тебе мой ультиматум? Или секс, или ничего, и я больше слышать не хочу ни о каких твоих чувствах.

Лена кусает губу, сжимает маленькие кулачки.

– Ну вот и не услышишь. Иди трахай своих престарелых дам! – снова хлопает она дверью, а я совершенно по-детски ее пинаю.

– Ну и пойду! Только потом не плачь в подушку, поняла?!

– А ты не дрочи на меня!

– Вот и не буду! – блядь, зачем я это сказал, зачем вообще затеял очередной бессмысленный спор, который ни к чему не приведет. Я заперся у себя в кабинете, наорал на дизайнера, который сделал сиськи нарисованной нимфы слишком большими, а потом успокоился и решил снова набрать Рите. Вчера я лишь коротко написал, что не приду.