Секс-ловушка по соседству

Послушной, игривой, ласковой. Кошечкой. Пушистый хвост щекочет тело, а Кирилл торопливо освобождает себя от пижамных штанов, оставаясь абсолютно обнаженным, а затем просто вытаскивает дико мокрую пробку из моего рта.

– Ты хоть представляешь насколько дико меня это все возбуждает? – хрипит он, а я невольно опускаю взгляд. Господи. Кажется, таким большим он не был никогда.

– И это… – пытаюсь сглотнуть сладковатую слюну, ощущая, как жар растекается от низа живота к груди и обратно безумными чувственными потоками, – только ведь начало.

– О да, – он снова целует меня, но коротко, а затем медленно и нежно проводит руками по моим ногам. Задирая правую чересчур высоко. Для обычного человека, а я даже растяжения не чувствую.

Затем левую. Медленно скользит под коленкой. Прекрасно зная, как я реагирую на ласку в том месте.

Он поднимает вторую ногу, и я оказываюсь загнутой в невероятно развратную позу, но тяжело дышу лишь от предвкушения, наблюдая за его пульсирующим членом и блестящей от влаги пробкой. Мне кажется, я дышать перестала. Не могу сдерживать рваного дыхания, словно вдыхая последние следы воздуха на земле. В груди тесно, живот подёргивает. А я невольно облизываю губы. Кажется, этот вечер я не переживу. Кирилл опускает пробку и прислоняет к моему животу, ведёт влажную дорожку до самого гладковыбритого лобка. Я бы и хотела вся сжаться, но поза не позволяет. Кирилл смотрит мне в глаза, его лицо выражает крайнюю степень возбуждения, как и донельзя напряженные мышцы рук, как кадык, то и дело гуляющий по шее.

Кирилл нажимает уже на клитор металическим не острым концом, и я дергаюсь словно от выстрела, но двинуться все равно не могу. Кирилл целует мое закинутое бедро, скользит губами все ниже. Я предвкушаю его губы, хочу дико его язык, забывая обо всем, что было в голове ранее. Сейчас лишь осталась жажда его касаний.

– Кирилл, ты специально, ты просто убиваешь меня.

– Какая ты здесь красивая, это просто кайф…

– Только там? – закрываю я глаза и выгибаюсь, когда он проходится языком от самого лобка до ануса. Господи.

– Сама же знаешь, что красивая.

– Хочу слышать это от тебя, – кусаю губы, когда он повторяет чувственную экзекуцию, когда застывает в самом низу, продолжая тихонько постукивать о клитор концом пробки. Безумие. Откровенное, пошлое, такое нужное.

– Ты красивая, – шепчет он, опаляя дыханием и тут же касаясь языком.

– Точно?

– Очень красивая, – он все повторяет, а я в волосы его пальцами впиваюсь. Еще хочу. Слышать о чувствах, умирать от желания и удовольствия.

– И ты любишь меня?

– Люблю.

– И ты пойдешь со мной?

– Куда угодно, малыш, – сжимает он рукой мою грудь, поднимается выше, а я ликую, потому что мой план удался, потому что под похотью он пообещал мне пойти со мной на мою премьеру, значит, можно окончательно расслабиться и дышать глубже, когда язык, таранящий мне анус, заменяет гладкая металлическая пробка.

– Больно…

– Тише-тише, малыш, – тут же твердая головка надавливает на вход и проникает внутрь. Кирилл сразу выбирает размеренный энергичный темп, продолжая пальцы одной руки держать в моем рту, из которого с каждым толчком обильнее скапливалась слюна, а второй сжимая тугой сосок. Я совершенно не знаю, как долго будет продолжаться этот чувственный, эротический ураган, но давление со всех сторон стремительно приближает меня к разрядке. И даже легкая тянущая боль уже не причиняет дискомфорта, а распространяет по телу другие импульсы удовольствия.

Глава 51. Лена

Мне нужно еще, больше, больше! Мне так нравится это давление, чувствовать на себе все его тело, быть в полной его власти, ощущать себя лишь продолжением его совершенно дикого желания. Дикого в каждой позе, в каждом требовании, которые сыпались из его пересохшего рта на мое влажное от пота тело. Кажется, сегодня мы преодолели границы возможного, совокупляясь, как животные, издавая невнятные нечленораздельные звуки и снова и снова сотрясаясь от оргазмов. Один за одним, как волны накрывали, не давая всплыть на поверхность реальности. Никогда еще после секса у меня не болело тело так, словно я отпахала на пуантах несколько часов подряд. О боли от проникновения члена в самых разных местах даже думать неудобно, и я, наверное, еще не скоро смогу вспоминать эту ночь без жара в груди. Мне было хорошо, по-настоящему хорошо принадлежать этому человеку. Эта ночь все решила, этой ночью мы поняли, что мы единое целое и нет ничего важнее. Для меня точно, надеюсь, и для него так.

Утро застает нас на расстеленном в гостиной диване. До спальни мы так и не дошли, ужин так и не съели, утоляя другой голод. Мы, как дураки, обнимаемся, целуемся, просто кайфуем друг от друга. Я говорю ему, что люблю больше жизни, а он смеется, что мой балет мне все равно важнее.

– Не важнее тебя, – шепчу я, просто залезая на него и тесно-тесно обнимая. – Но и бросать я не буду.

– Даже не сомневался.