Секс, ложь и фото

Я вызвала милицию, назвав примерный адрес, встала и направилась в сторону Шилкина, который уже не шевелился. Нужно найти пистолет. Осмотрев место, я нашла его и спрятала в карман. Мой взгляд остановился на валявшемся конверте. В отблесках фонаря прочла адрес и фамилию. Послание было адресовано Волкову.

Интересно, о чем это Шилкин может писать старшему следователю прокуратуры? Не задумываясь о последствиях, я вскрыла конверт и достала его содержимое – две фотографии. Одна большая, в половину печатного листа, другая маленькая, сделанная «Полароидом». Разглядев полароидную фотографию, я обнаружила, что это снимок Оксаны Дюковой. На нем она была запечатлена мертвой. Ее тело лежало на земле, одна нога подвернута под другую, руки раскинуты в стороны, открытые глаза безжизненно смотрели в сторону. Понятно теперь, откуда у Волкова полароидная фотография Насти Беловой.

Взглянув на другую фотографию – большую, я чуть не грохнулась в обморок рядом с Шилкиным. Снимок был сделан в каком-то укромном месте вроде коридора или туалетной комнаты какого-то заведения. Как Шилкин сумел его сделать, оставалось пока загадкой. Но это был, как и все остальные его работы, качественный снимок. В профиль и немного сзади в полный рост стоял Волков, обеими руками обхватив шею девушки, которая стояла почти анфас к объективу. Она держала Волкова за запястья, и было видно, что из последних сил старалась освободиться от мертвой хватки. Рот был приоткрыт в тщетной попытке схватить хотя бы глоток воздуха, глаза вылезли из орбит.

Услышав возле арки скрип тормозов, я непослушными от мороза руками вложила фотографии обратно в конверт и вышла на дорогу.

– Сюда, – махнула я рукой выбиравшимся из «уазика» милиционерам.

* * *

Выпуск «Свидетеля» со статьей «Пигмалион наоборот» обыватели нашей провинциальной столицы раскупили буквально за несколько минут. Обыватель вообще падок до чужой крови. Прав был великий римлянин, когда сказал, что народу нужно хлеба и зрелищ. Известно, какие зрелища были в те времена – гладиаторские бои, где судьбу поверженного противника решал большой палец, поднятый вверх либо опущенный вниз. Но документальное фото, где разъяренный преступник сжимает горло своей жертвы, тоже способно сыграть свою роль. Кряжимский жалел, что не увеличил тираж «Свидетеля» с этим снимком в несколько раз.

Волкова арестовали как убийцу Марии Гулькиной – на фото, сделанном Шилкиным, была именно она. Он во всем сознался, но высокопоставленные дяди слезно умоляли меня не называть его фамилии и должности хотя бы до окончания следствия, на что я скрепя сердце согласилась.

Я выстроила такую картину убийств девушек-проституток:

Волков одно время работал в отделе, следящим за моральным обликом граждан и гражданок, в основном проституток. У него была взрослая дочь, которая не слишком-то внимала его отеческим наставлениям. Гулькина, которой он делал внушение в ресторане «Конек-Горбунок», видимо, отнеслась к его словам непочтительно, и Волков, которого и без того трясло от выходок своей дочурки, в порыве праведного гнева задушил молодую проститутку.

Шилкину удалось запечатлеть убийство Волковым Гулькиной, что послужило для него одновременно и прикрытием и сигналом к началу действий. Через день он таким же образом убивает Полякову, снимает ее труп «Полароидом» и отправляет Волкову. Так же он поступил и с другими девушками.

– Не понимаю, – сказал мне мудрый Кряжимский, когда мы готовили статью, – зачем Шилкину нужно было убивать этих девушек? Чего ему не хватало? Ну сфотографировал, переспал, убивать-то зачем?

– Шилкин – маньяк, что бы там ни говорили, – сказала я, – его амплуа свободного художника тут ни при чем. Мы привыкли думать, что маньяк – это обязательно неблагополучный, обуреваемый жаждой насилия и убийства субъект. Человек этот может иметь мирную, достойную профессию, быть на хорошем счету. Признаюсь, мне самой было дико первые несколько часов, когда я поняла, что Шилкин и убийца этих девушек – одно и то же лицо. Образ художника, тем более талантливого, не вязался в моем представлении с образом хладнокровного убийцы…

– А ведь ты у него была… – не удержался от попахивающего назиданием замечания Кряжимский.

– Мне повезло, – загадочно улыбнулась я.

– Повезло? – открыл рот от удивления Кряжимский.

– Да, именно посещение жилища Шилкина на многое открыло мне глаза, не считая фото с Аллой и Оксаной, которые подтолкнули мой ум к заключению, что именно Шилкин и был убийцей проституток.

– Что же ты узнала, любопытно было бы послушать, – сказал Кряжимский.

– Меня поразил интерьер шилкинского дома – такой неуютно-холодный. В нем присутствовала жесткость и отстраненность, присущие самому хозяину.

– Ты хочешь сказать, что все люди, склонные к аскетизму и сухости, – потенциальные убийцы? – недоверчиво улыбнулся мой зам.