Секс, ложь и фото

– Можно и так сказать, – кивнула Оксана, – подруга по несчастью.

– То есть? – Я с недоумением посмотрела на свою собеседницу.

– Ты что же думаешь, дежурить тут по ночам и рисковать жизнью – милое занятие? – с вызовом спросила она.

– Я вообще ничего не думаю. Чтобы человек задумался о судьбе другого, он должен хотя бы на краткое мгновение представить себя на месте этого человека…

– Вот и я про то же, – с фамильярной небрежностью произнесла Оксана.

– Но мне очень, очень трудно представить себя…

– Проституткой? – резко спросила она.

– Да. – Я отвела глаза в сторону, – конечно, я могу вообразить, с каким риском и…

– Все вы, благочинные да благопристойные барышни, привыкли изъясняться намеками. Да не бойся, я уже разучилась обижаться на таких, как ты, моральных дамочек, – с горькой иронией произнесла Оксана, продолжая пускать дым в потолок, – с меня довольно сутенеров да ментов.

– Денис – твой сутенер? – решила я пополнить запас знаний подробностями из жизни местных ночных бабочек.

– Да, он классный парень, – оживилась Оксана. – Я ведь раньше по вызову работала, приходилось с разными сутиками общаться. Ну и мерзкий народец, скажу я тебе. А Дениса можно героем назвать. Он не дает в обиду своих девочек. Конечно, и наказать может, в морду плюнуть, пощечину дать или ногой пнуть, но другим в обиду не даст.

– У него, наверное, «крыша» неслабая, – предположила я.

– Это нас не касается. Главное, что он пока для нас господин. С голоду пропасть не даст. Тоже, конечно, с загонами… Но вот Настька трепак подцепила, так он ее деньгами поддерживал, на лекарства, на жрачку давал. Лишь бы поднять девку, – с горячностью, на драматическом подъеме вещала Оксана.

«Поднять, чтобы та снова могла на него работать», – мысленно прокомментировала я великодушное поведение сутенера.

– А с Шилкиным ты как познакомилась? – «наивно» спросила я.

Оксана улыбнулась, а потом заливисто рассмеялась. Но вовремя осеклась. Обстановка не располагала к подобным проявлениям чувств. Она одарила меня долгим недоверчивым взглядом, в котором были и любопытство, и немой вопрос. В общем, посмотрела на меня, как на глупую девчонку, которая все еще пребывает в счастливой и безмятежной уверенности, что детей приносит аист.

– А ты че, не понимаешь? – Ее глаза излучали лукавство.

– Он пользовался твоими услугами?

– Наконец-то! – еле подавила смешок Оксана, – но не только, – с гордым и таинственным видом произнесла она, – девочки, в том числе и я, работали у него в качестве фотомоделей.

– Не понимаю, – искренне удивилась я.

– Ну, он нас снимал, – с застенчивой улыбкой сказала Оксана.

Эта улыбка скрадывала так уродовавший ее лицо макияж.

– Сначала снимал, а потом… Он один из лучших клиентов, – ее детская непосредственность подкупала и смешила.

– И что же он делал с этими фото?

– Увеличивал, говорил, что хочет собрать их всех в один альбом.

– Смелый и благородный шаг.

– Он хочет, чтобы в нас видели не проституток, а людей, – неуклюже выразилась Оксана.

– Фотомоделей, – уточнила я, – без ссылок на профессию.

– Угу, – с некоторой обидой на мое уточнение сказала Оксана.

А может, это бессознательное отвращение к древнейшей профессии говорит во мне, мое ханжеское воспитание? Шилкин, наверное, посмеялся бы надо мной. А при чем тут Александр? Он что, гуру? Откуда все-таки чувство, нет, какая-то инстинктивная уверенность в том, что этот человек, неординарный в своих проявлениях, становится для меня воплощением того подлинного и непоколебимого, к чему я всегда стремилась? Не сотвори себе кумира, Бойкова, – пригрозила я себе и снова обратилась к собеседнице:

– Интересный тип, так ты обещаешь помочь мне его найти?

– Если хочешь, запиши мой адрес и телефон. Мичурина пятнадцать, квартира три. Я живу там с подругой. Ее зовут Рита. Если она возьмет трубку, спросишь меня.

Я достала записную книжку и ручку. Оксана продиктовала телефон.

– Огромное тебе спасибо, – искренне поблагодарила я.

– Чего уж там, – великодушно махнула рукой Оксана, – чао.

Я вышла из бара в полной сумятице чувств. Неприятный осадок, оставшийся в моей душе от криминального происшествия, нейтрализовали наполненные житейской философией мысли.

В мире, где все скрупулезно высчитывается и просчитывается, невероятно ценна искра настоящей человеческой теплоты, той, о которой мечтал Сент-Экзюпери. Не важно, от кого она исходит и кому адресуется. Проститутки, маргиналы, тети с авоськами… О чем это я? Как только ты пытаешься подобрать слова для какого-то откровения, они испаряются, вместо легкой пыльцы тысячи восторгов и признаний остается рыхлый песок противно хрустящих на зубах затасканных слов.

Я нажала на педаль акселератора и рванулась осваивать унылые просторы ночного города. Мой путь лежал домой.

* * *

На сегодняшний вечер это было не все. В подъезде меня ждал маленький полуторамесячный котенок. Пушистый полосатый комочек. Он не пищал, просто сидел около лифта и умно так смотрел на меня. Ну не оставлять же его в холодном подъезде!