Секс, ложь и вампиры

– Да что с этим парнем? – спросила я Адриана, когда дверь закрылась. Я старалась не подать виду, что слова маленького монстра задели меня. – Я принимала ванну. Я не… ах, ну перестаньте тормошить меня, – сказала я мумиям, которые снова подошли ко мне. Я указала им на дверь и велела выйти. Как ни странно, но они послушались меня.

Адриан посмотрел на меня, тяжко вздохнул и принялся распаковывать ранец. Мумии сами закрыли за собой дверь.

– Как бы не привыкнуть ко всей этой компании, – сказала я, поворачиваясь к Адриану. По его сдвинутым бровям я поняла, что он не в восторге от перспективы. Я улыбнулась и быстро добавила: – Нет, мы не собираемся их оставлять. Я верну их в привычное для них состояние, как только найду способ снова заколдовать их.

– Очень надеюсь, что так оно и будет. Следующие несколько часов будут достаточно трудными и без твоих мумий под ногами.

Я открыла верхний ящик комода и увидела, что Деймиан уже засунул туда свою куртку, свернутую комком.

– Да? То же самое можно сказать о твоем сыне. Почему ты не сказал мне, что Деймиан – твой сын? И чего он все время говорит, что от меня плохо пахнет?

– Ты как-то обмолвилась, что разговаривала с Мелиссандой, вот я и подумал, что ты все знаешь. Что до остального, то для Деймиана ты пахнешь иначе. Кровь Возлюбленной – это яд для всех, кроме Темного, с которым она воссоединилась. Вот на что так реагирует Деймиан.

Я уставилась на Адриана, а он спокойно засунул ранец за стул и скинул плащ.

– Ты хочешь сказать, что я для всех Темных пахну странно?

Он кивнул.

– А Элли тоже пахнет странно для тебя?

– Да.

– А как она пахнет?

– Чем-то протухшим.

– Да ты что? Ты уверен? Ух ты! Это значит, что я так же пахну для Кристиана? Я не могу пахнуть тухлятиной! – Я схватила Адриана за рукав, но он только посмотрел на меня. – Тухлятиной? Правда? Как прокисшее молоко или как заплесневелый хлеб?

– Скорее, как что-то мертвое, провалявшееся на улице несколько недель.

Я изумленно смотрела на него, а он преспокойно снимал свитер.

– Я что, воняю, как труп?

Он поднял на меня глаза, услышав нотки истерии в моем голосе.

– Только для других, Hasi. Для меня ты пахнешь…

– Как? – не выдержала я паузы. Он пытался подобрать слова, и я решила ему помочь. – Как тина? Как раздувшаяся китовая туша на берегу? Как сточные воды?

Как полевые цветы, разомлевшие под полуденным солнцем. Как самые изысканные и утонченные пряности, которые дразнят обоняние и соблазняют попробовать их. Как выдержанное дорогое вино, которое горячит кровь и радует сердце. Ты пахнешь любовью, и надеждой, и жизнью, Hasi, и я не хочу провести ни минуты времени своей жизни без тебя.

Ах, Адриан! Явсхлипнула и бросилась ему в объятия. Это самые приятные слова, которые я слышала в своей жизни! Ты сделаешь… эй! Я слышала тебя, не прикасаясь к тебе. Мой мозг снова функционирует нормально!

Он поднял меня на руки и отнес на кровать. Он задержался только, чтобы скинуть с себя остатки одежды, и улегся рядом. Я знал, что силы вернутся к тебе, Hasi. И я рад, что ты больше не будешь из-за этого переживать. А сейчас удели мне свое внимание.

Я скинула туфли, носки, джинсы, а он стянул с меня свитер. Я задрожала от возбуждения, когда его дыхание коснулось моей груди.

– Я вся твоя, и никто не сможет нам помешать. Я короную тебя, теперь ты король секса.

А ты королева соблазнения, Hasi, любимая моя. Он ласкал меня долго и умело, доводя до грани наслаждения, но вовремя отступая, чтобы продлить удовольствие.

– Кристиан сказал, что будет ждать нас в библиотеке, чтобы продумать наши действия в отношении Сейера и Себастьяна, – сказала я, с трудом отрываясь от его сладостных поцелуев. – Может, мы… может, стоит… о Боже, Адриан, это нечестный прием!

О нет, Hasi, вот что такое нечестный прием…

Голова Адриана лежала на моем животе, грусть и печаль укрывали нас мягким одеялом меланхолии.

Я посмотрела ему в глаза и погладила по волосам.