Секс — моя жизнь

Мне казалось, что меня сейчас стошнит. Я встала, подошла к окну. Отдернула занавеску и посмотрела на открывающийся пейзаж. То, что я раньше считала красивым, сейчас казалось мне беспорядочным лабиринтом нелепых поступков, который заглатывает людей и таит в себе бесчисленные опасности.

— У нее родился ребенок. Кто это, Майкл? У тебя еще один сын или еще одна дочь? — спросила я, по-прежнему глядя в окно.

— Девочка. Она родила девочку.

Я повернулась и посмотрела на него.

— Как ты мог это допустить? После того случая ты пообещал, что будешь осторожен.

— Мэг очень хотела иметь ребенка, а она стареет. Она сказала, что я ее должник после аборта, но, Шерил, от меня ничего не потребуется. Я не буду присутствовать в их жизни.

— Ее должник? Ты не сказал ей, что она с ума сошла? И ты согласишься на то, чтобы не иметь ничего общего с этим ребенком?

Я, безусловно, приняла это очень близко к сердцу.

— Она дома, с матерью. У нее большая семья, они ей помогут. Они были рады, узнав, что она беременна. О ребенке будет кому позаботиться.

Не знаю, как я устояла на ногах. Человек, которого я считала идеальным отцом, который так много рассуждал, как детям нужно внимание и забота обоих родителей, говорил мне, что он не собирается ничего делать ради своего ребенка.

— Нет, Майкл. Если мы останемся вместе, ты не бросишь ребенка. Ты будешь проводить с ней время. Ты будешь навещать ее два или три раза в год. Как ты представляешь себе это — она не будет даже знать, кто ее отец. И еще кое-что: хватит. Хватит трахаться с другими женщинами. Не сейчас, когда ты сделал себе еще одну семью..

— Ладно, ладно, я как-нибудь справлюсь, — говорил Майкл.

Он слишком легко принял это. Как будто от него не требовалось никаких усилий, чтобы осуществить мое требование.

— У тебя нет выбора.

Я говорила так, как будто мои желания имели для него хоть какое-нибудь значение. Идиотизм этой ситуации состоял в том, что я все еще любила Майкла. Я выросла и могла представить себе жизнь без него, но этого было недостаточно, чтобы заставить меня этого хотеть. Майкл был подлецом по многим причинам. Это становилось очевидным с каждым его следующим поступком, но вот уже год это подтверждало и кое-что еще: я сравнивала его с Бобом..

Боб оставался верным, надежным — прекрасным. Я встретилась с ним после поездки в Авани и рассказала про новую семью Майкла. Он утешал меня, пока я плавала в море слез. Боб думал только обо мне. Он не пытался обвинять Майкла или обращать ситуацию в свою пользу. Наверное, другой мужчина увидел бы в этом шанс навести меня на мысль бросить мужа, которому, даже учитывая наше соглашение, вполне подходило определение «дамский угодник».

Но не Боб. Он просто не способен был быть приспособленцем, особенно со мной. Если бы я решила развестись, он бы меня поддержал, но и в противном случае он был бы на моей стороне. Он просто любил меня и хотел, чтобы я была счастлива. Когда я рассказала ему ошеломляющие новости, он уложил меня в постель и гладил по голове, пока я плакала.

Я страшно жалела себя, но когда подняла глаза и увидела взволнованное лицо Боба, не могла не подумать о том, как мне все-таки повезло..

Глава 13

Через несколько лет после того, как Майкл перевернул с ног на голову мою личную жизнь, мне пришлось столкнуться на профессиональном поприще с человеком, который всерьез напугал меня.

Бредли направила ко мне Памела, психотерапевт, с которой мне и раньше доводилось работать.

Он был необычным клиентом. Причины его патологии лежали гораздо глубже, и проблема была значительно серьезнее, чем у любого другого клиента. Бредли недавно вышел из тюрьмы, где сидел пять лет за домогательство по отношению к семилетней девочке. Прежде чем начать работу с ним, я долго обсуждала с Памелой, какие последствия это может за собой повлечь.

Памела работала совместно с одной из своих коллег, которая занималась лечением педофилии. Они разрабатывали теорию, согласно которой люди, подобные Бредли, могут с помощью суррогатной терапии и других методов лечения перенести свои сексуальные потребности на взрослых женщин. Бредли был не первым клиентом, на котором они проверяли правильность этого подхода.

У некоторых из них они заметили признаки улучшения, которые, как надеялась Памела, лягут в основу новейших методов лечения и помогут сделать мир безопаснее для детей..

Было непросто согласиться работать с Бредли. С одной стороны, я признавала, что Памела права, стараясь восстановить человека, который вышел из тюрьмы, как полноправного члена общества вне зависимости от того, исправился он или нет. С другой стороны, я понимала, что буду уязвима, работая с человеком, совершившим одно из самых ужасных преступлений на свете.