Секс — моя жизнь

Я откинулась в кресле, закрыла глаза и подумала о Гранд-Каньоне и Европе — два места, которые я, как никогда страстно, мечтала увидеть. «Когда поправлю здоровье, в первую очередь поеду туда», — думала я. Возможно, это прозвучит избито, но болезнь заставила меня осознать, что всего времени мира не хватит, чтобы сделать все, что я хочу сделать в этой жизни.

Безделье теперь казалось мне самым страшным врагом..

Лечение шло полным ходом, и я была благодарна за многое. Первыми в списке идут моя семья и мои друзья. На втором месте — «Зофран», противорвотное лекарство, относительно новое в то время. После первого сеанса химиотерапии мой желудок крутило, как в стиральной машине. Тошнота во время беременности не шла ни в какое сравнение.

Меня рвало до тех пор, пока во мне ничего уже не оставалось, и я так ослабела, что меня буквально приходилось носить на руках те шесть метров, которые отделяют ванную от спальни. Потом я стала принимать «Зофран» внутривенно перед сеансом и в виде таблетки, если требовалось, после..

Большую часть времени я была так измучена, что приходилось напоминать себе о том, что я на пути к выздоровлению. Ничто на это не указывало. Мне бы не удавалось часто выходить из дома самой, но члены моей семьи по очереди сопровождали меня. Я постоянно слышала, как дети говорят друг другу: «Пойдем выведем маму погулять».

Если бы у меня еще оставались силы, я бы посмеялась над этим. Я что — собачка?.

Боб тоже гулял со мной. Однажды мы поехали в ботанический сад Калифорнийского университета, где состоялось наше первое свидание. Я шла по дорожке, опираясь на Боба. Вскоре мне потребовался отдых, и мы сели на ближайшую лавочку. Я положила голову ему на плечо, на несколько минут закрыла глаза и почти уснула.

Внезапно я услышала детский смех. Я подняла глаза и увидела малыша, который бежал по дорожке и веселился, и не поспевающих за ним родителей. У него была шапка каштановых кучеряшек на голове и умные голубые глаза. Он попытался взобраться на маленький холм и, потеряв равновесие, скатился со смехом вниз.

Его мама смахнула грязь с его колен и поцеловала его в пухлые щечки..

«Он только начинает жить», — подумала я. Когда-то и я начала. Жизнь его родителей тоже только началась с его рождением. И я когда-то была такой же. Возможно, это уже конец моей жизни. Мне стало очень грустно за себя, но я чувствовала безграничную радость за этих незнакомых мне людей. Как быстро может закончиться жизнь.

Она мелькнет, как молния. Я крепко закрыла глаза, чтобы Боб не видел моих слез. «Посмотри, как много у тебя было, — сказала я себе. — Люди, которые гораздо моложе тебя, умирают постоянно. Умирают дети. Умирают младенцы. Они живут меньше, чем бабочки. Ты прожила хорошую жизнь, в твоей жизни было многое.

Ничего страшного, если ты умрешь». Когда я открыла глаза, счастливой семьи уже не было, понадобилось всего несколько мгновений, чтобы они исчезли..

Я не люблю слово «ремиссия», наверное, потому, что есть соседнее слово — «рецидив». Я предпочитаю думать, что я полностью исцелилась, и я сообщила об этом доктору Реснеру на одном из последних приемов. Химиотерапия сделала свое дело, теперь я могла вернуться к жизни и работе. Злоба и обида, которые я копила годами, тоже ушли.

У меня был любящий человек, новое здоровое тело и представление о том, что действительно важно в этой жизни. В пятьдесят у меня был огромный багаж знаний — достаточный, чтобы прожить вторую половину жизни даже лучше, чем первую..

Глава 19

Когда наступило новое тысячелетие, мои друзья уже давно перешли в категорию «пожилые» или были на грани этого. Поколение, которое прославляло молодость, сделало невозможное — постарело, а это значило, что нужно было примириться со своим стареющим телом и переменами в сексуальной жизни.

После катастрофы с «Далкон Шилд», которую я пережила в двадцать с небольшим, в моих фаллопиевых трубах был толстый слой рубцовой ткани, а на яичниках — кисты. Между сорока и сорока шестью годами я перенесла три операции по их удалению. Врачи советовали мне полное удаление матки, но я отказывалась, потому что знала, что это повлияет на мою сексуальную жизнь.

Когда один из врачей спросил, зачем мне нужна матка, если я не собираюсь больше иметь детей, я была поражена тем, как мало он знает о женской сексуальности. Я объяснила, что отсутствие матки снизит количество оргазмов. Моя матка была здорова, и удаление повлияет без нужды на мою сексуальную жизнь. Он возразил, сказав, что это снизит риск заболевания раком, но я не собиралась идти на это в качестве профилактики.

Мне хотелось спросить его, как бы он отреагировал, если бы ему предложили на всякий случай удалить яички, чтобы не заболеть раком..