Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней

МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ НЕ ДОЛЖНЫ ВСТУПАТЬ В БРАК. ВЕДЬ ЛЮБОВЬ КАК ВРЕМЕНА ГОДА – ПРИХОДИТ И УХОДИТ.

Янг Ерче Наму, женщина народа мосо

Марко Поло, как истинный итальянский мачо, совершенно не понял ситуации. Он расценил сексуальную доступность женщин как услугу, оказываемую под контролем мужчин. На самом деле самая удивительная особенность системы мосо – это яростная защита сексуальной автономии всех взрослых: и женщин, и мужчин.

Мосо называют свою систему «сесе», что значит «прогулка». Хотя это формально правильный перевод, но большинство антропологов упускают главное, когда называют это «брак-прогулка». Таким образом мосо попадают во всеобъемлющий список культур, практикующих «брак». Сами мосо возражают против такой интерпретации своих отношений. «Даже для человека с самым богатым воображением сесе – не брак», – говорит Янг Ерче Наму, женщина народа мосо, опубликовавшая мемуары о своём детстве на берегах Матери-Озера. «Все сесе – просто визиты, не включающие взаимных клятв, перехода собственности, общей заботы о детях или обещаний верности». В языке мосо нет слов для обозначения мужа или жены, они предпочитают «аджу», что значит «друг»¹⁶⁰.

Мосо – матриархальный народ, живущий земледелием. Собственность и фамилия передаются по материнской линии дочерям, поэтому в доме заправляют женщины. Когда девочка достигает 13–14 лет, она получает собственную спальню, которая открывается и во внутренний дворик, и на улицу через отдельную дверь. Девушки мосо абсолютно самостоятельно выбирают, кто войдёт через её личную дверь в «бабахуаго» (комнату цветов). Единственное непреложное условие – гость должен уйти до рассвета. У неё может быть другой любовник на следующую ночь, а может, и на остаток текущей ночи, если она того пожелает. Никто не требует обязательств, и любой рождённый ребёнок воспитывается в доме её матери, при помощи братьев девушки и всего сообщества в целом.

Воспоминания детства Янг Ерче Наму созвучны описанию детства Малидомы Патрис Соме из Африки: «Мы, дети, могли входить в любой дом нашей деревни, гулять от деревни к деревне, и матери не беспокоились о нашей безопасности. Каждый взрослый был в ответе за каждого ребёнка, и каждый ребёнок, в свою очередь, уважал всех взрослых»¹⁶¹.

У мосо для мужчины собственные дети – это дети его сестры, а не те, кто был (или не был) зачат им во время ночных посещений многочисленных комнат цветов. Как видим, здесь вклад мужчины в воспитание детей не связан с биологическим отцовством. В языке мосо слово Awu можно перевести и как «отец», и как «дядя». «Вместо отца у ребёнка мосо множество дядьёв, которые заботятся о нём. В каком-то смысле у нас и матерей несколько, потому что тётушек мы называем azhe Ami, то есть „маленькая мама“»¹⁶², – пишет Янг Ерче Наму.

Такой вот сюрприз. Теоретикам генеральной линии остаётся лишь пребывать в смятении. Сексуальные отношения мосо строго отделены от семейных. Ночью мужчины спят или со своими возлюбленными, или в здании вне основного дома, но не под одной крышей с сёстрами. Традиции запрещают в семье любые разговоры о любви или романтических отношениях. Каждый обязан соблюдать полную конфиденциальность. Хотя мужчина и женщина свободны делать что хотят, они должны уважать личную жизнь друг друга. На озере Лугуху не приемлют болтовни о своих любовных похождениях.

Суть отношений agio, как их называют сами мосо, характеризуется священным уважением независимости каждого – мужчины или женщины¹⁶³. Кай Хуа, китайский антрополог и автор труда «Общество без отцов и мужей», объясняет: «Мужчины и женщины не только пользуются свободой начинать отношения agio и заканчивать их, когда им будет угодно, но каждый человек может иметь несколько одновременных – на ночь или на более длительный период». Эти отношения могут длиться ровно столько, сколько пара находится вместе. «Когда посетитель выходит из комнаты женщины, это означает конец agio. Концепции agio на будущее не существует. Такие отношения есть сейчас или в прошлом», – пишет Кай Хуа, хотя пара может повторять встречи, когда пожелает¹⁶⁴.

Крайне любвеобильные, мужчины и женщины мосо, ничуть не стыдясь, сообщают, что имели сотни отношений. Стыдиться, по их мнению, нужно обещаний или требований верности. Клятва верности расценивается как попытка сделки, обмена. Ревность, выраженная открыто, для мосо равноценна агрессии, так как ведёт к нарушению священной автономии другой личности, и потому есть явление постыдное и достойно осмеяния.