Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней

ФОТО: КРИСТОФЕР РАЙАН

Он упомянул-таки минангкабау, народ с Западной Суматры, Индонезия, но лишь в дополнениях, где цитирует два пассажа из чужих исследований. Первое, датированное 1934 г., говорит, что мужчины за столом обычно получают еду прежде женщин. Отсюда Гольдберг заключает, что мужчинам минангкабау принадлежит верховная власть в племени. По этой логике и западное общество матриархально, поскольку мужчины нередко открывают дверь перед дамой и позволяют ей пройти первой. Второй пассаж из документа, где соавтор – Пегги Ривс Сэнди. Там предполагается, что мужчины минангкабау имеют некоторую власть при применении различных традиционных законов.

Но использование Гольдбергом работы Сэнди проблематично. Во-первых, нет никакого противоречия между заявлениями, что сообщество не патриархально и что мужчины всё же имеют некоторую власть. Это же просто нелогично. Знаменитая картина Ван Гога «Звёздная ночь» не относится к «жёлтому» периоду его творчества, хотя на ней много жёлтого цвета. Вторая проблема с цитатой – та, что Пегги Ривс Сэнди постоянно заявляет, что минангкабау матриархальны. Её последняя работа называется «Женщина в центре: жизнь при современном матриархате»¹⁶⁸.

Пегги Ривс Сэнди провела более 20 летних сезонов, живя среди минангкабау. Она пишет: «Власть женщин минангкабау простирается в экономическую и общественную области», отмечая, к примеру, что женщины распоряжаются наследованием земель и что мужья обычно переходят жить в дом к жёнам. Четыре миллиона минангкабау, живущих в Западной Суматре, считают себя матриархальным сообществом. «В то время как на Западе прославляется превосходство мужчин и соперничество, у минангкабау в почёте их мифическая Королева-мать и сотрудничество». Она пишет: «Мужчины и женщины относятся друг к другу, скорее, как партнёры в труде на общее благо, нежели конкуренты, управляемые эгоцентрическими личными интересами», и что так же, как и в стае бонобо, престиж женщины возрастает с возрастом и у тех, «кто содействует установлению добрых взаимоотношений…»¹⁶⁹.

Как это часто бывает при попытке понять и обсудить другие культуры, слова загоняют специалистов в ловушку. Когда они заявляют, что никогда не находили «настоящего матриархата», антропологи представляют его себе зеркальным отражением патриархата. Такой взгляд не учитывает различий между женскими и мужскими представлениями о применении власти. Сэнди говорит, что среди минангкабау, к примеру, «невозможно правление ни мужчин, ни женщин, поскольку [они] считают, что принятие решений должно быть основано исключительно на консенсусе». Когда она спрашивала людей, кто правит – мужчины или женщины, ей в итоге ответили, что она задаёт неправильный вопрос. «Ни те, ни другие не правят… поскольку мужчины и женщины дополняют друг друга»¹⁷⁰.

Вспомните это, когда очередной оратор у барной стойки начнёт громогласно заявлять, что «патриархат повсеместен и вечен!». Нет, нет и ещё раз нет. Но прежде чем испугаться такой перспективы, мы рекомендуем вам, читатели-мужчины, задуматься: сообщества, где женщины имеют больше самостоятельности и власти, имеют тенденцию быть весьма комфортными и благоприятными для мужчин, спокойными, терпимыми и очень сексуальными. Ну как, нравится, ребята? Если вы страдаете от недостатка сексуальных возможностей в вашей жизни, не вините в этом женщин. Сначала добейтесь для них равенства во власти, благосостоянии и статусе. Тогда посмотрите, что произойдёт.

Сообщества людей, где женщина «независимая и уверенная в себе» (как и в случае с бонобо, где группы самок являются исключительной общественной силой и ни одна самка не боится даже самых крупных самцов) – как Барнес описала девушек мосо, – где они могут открыто выражать мнение и проявлять сексуальность без стыда и страха преследований, как правило, являются куда более комфортной средой для большинства мужчин, чем те, где всем заправляет мужская элита. Возможно, матриархальные сообщества потому так трудно распознаются мужчинами-антропологами, что они ожидают увидеть культуру, где мужчины порабощены и страдают под женской пятой – обратное отражение длительного угнетения женщин в западных культурах. Вместо этого, найдя народ, где мужчины хорошо проводят время, счастливы и беззаботны, они думают, что нашли ещё один пример патриархата, и в очередной раз попадают пальцем в небо.

Марш моногамных