Секс, наркотики и экономика. Нетрадиционное введение в экономику

Если в промышленно развитых странах спор выиграют сторонники протекционизма, то они действительно сохранят рабочие места на заводах и фермах, которые могли бы закрыться, но за это заплатит каждый потребитель, покупающий их продукцию. Кроме того, это помешает созданию новых рабочих мест. Наложение ограничений на торговлю защищает одних граждан в ущерб другим. Из-за них поднимаются цены, люди покупают меньше товаров, у потребителей остается меньше средств на другие расходы, а темпы роста экономики замедляются. Издержки могут быть значительными — в зависимости о того, что именно защищают, но они обычно рассеяны и почти недоступны простому взгляду, в то время как увидеть 5 тыс. рабочих мест, которые могут исчезнуть, если некая компания обанкротится из-за конкуренции с иностранными коллегами, или небольшие фермы, которые пойдут ко дну, очень просто. Общие аргументы о преимуществах торговли и привлекательности протекционизма можно применить к сельскохозяйственной продукции, как и к любой другой. Замените сельскохозяйственные продукты, скажем, на виски и вино или на обувь и одежду, рассуждения останутся прежними. Чем зерно или масло отличаются от обуви или машин? Единственно возможным аргументом могла бы быть продовольственная безопасность, но современный мир давно прошел стадию самообеспеченности продовольствием. Это было особенно важно для таких стран, как Англия, когда вражеские немецкие подводные лодки блокировали вход в порт. Но, кажется, подобная морская война вряд ли повторится.

Таким образом, фермеров надо отучать от государственных ограничений на импорт. Мы бы меньше платили за наше продовольствие — это особо оценили бы семьи с низкими доходами, в которых затраты на продукты составляют половину их бюджета, — и могли бы больше тратить на услуги и продукцию, производимую в других странах. А как же прямые сельскохозяйственные субсидии? Почему фермеры должны получать государственной помощи больше, чем все другие отрасли вместе взятые, особенно когда типичный фермер — это обеспеченный бизнесмен, а не голодающий крестьянин?

Ответ — «нет», и не только потому, что эти средства можно использовать с большей пользой. Фиксированные цены вредят и самим фермерам. Они позволили сохранить некоторые менее прибыльные фермы и обеспечили перепроизводство многих сельскохозяйственных продуктов. В своей отчаянной попытке получить прибыль в условиях гиперконкуренции фермеры пришли к интенсивным способам ведения хозяйства, наносящим огромный ущерб окружающей среде. В особенности, это касается Западной Европы, где не доступен эффект экономии от масштаба в его географическом понимании, которым пользуются фермы на Среднем Западе США и некоторых странах Латинской Америки и Восточной Европы.

Безнадежный поиск новых конкурентных преимуществ в отрасли, где слишком большое количество производителей живут благодаря средствам налогоплательщиков, привел к усиленному использованию сильнодействующих химических удобрений. Возможно, именно это стало причиной эпидемии коровьего бешенства (губчатой энцефалопатии), которое распространилось из-за того, что фермеры настояли на использовании дешевых кормов для скота. Спрос на такие корма был удовлетворен за счет изготовления костной муки из инфицированных туш погибших овец. Аналогичным образом эпидемия ящура в Англии осложнилась из-за того, что фермеры сгоняли тысячи животных со всей страны на централизованные оптовые базы и скотобойни и на другие фермы, чтобы их хозяева могли заявить, что у них большие стада, а значит, они могут рассчитывать на большие государственные субсидии.

Отмена субсидий для фермеров, безусловно, приведет к тому, что многие выйдут из агробизнеса. Но именно это и требуется.

Чтобы облегчить людям переходный период, связанный с бесконечной реструктуризацией отрасли, которая происходит сейчас в экономике, следует воспользоваться государственными фондами. Поэтому нет сомнения в том, что налоговые поступления, которые раньше использовали для поддержки фермеров, потребуются для того, чтобы убедить фермеров по-другому использовать свои земли или, например, продать их лесничествам и национальным паркам, а также для того, чтобы организовать переобучение тех, кого затронут эти изменения, и помочь им найти другую работу. Цены на землю упадут сразу после отмены субсидий, и, возможно, благодаря этому станет выгодно выплачивать одноразовую компенсацию, хотя бы просто в качестве политического хода. Правительства, возможно, захотят финансировать различные мероприятия в сельской местности — например, сохранение дикой природы по экологическим соображениям. Безусловно, при использовании государственных фондов будут совершены ошибки, но они будут гораздо менее дорогостоящими.