Секс-незнакомец по соседству

Не по суммам на личном счете конечно… Не, фигня. Я не вписывалась, просто мне чертовски нравилось мое платье. И судя по взглядам, не только мне.

Мужское внимание для женщины подобно воде для растения. Оно его питает, помогает раскрыться, помогает не засохнуть. Вот и я сегодня точно не засохну, потому что даже Марат Дмитриевич одобрительно смотрит чуть выше талии. Ладно, будем откровенными, он уже пару раз пялился на мою грудь.

Хочу с кем-нибудь обсудить это, выпить, просто посмеяться тихонечко над огромными бусами вон такой расфуфыренной крали. Такое ощущение, что, если бы она надела меньшего размера, никто бы не понял, что она сегодня пришла с миллионером. Их здесь было кстати очень много, судя по забитой иномарками парковке.

— Лидия Михайловна, пойдемте познакомлю вам с директором питерского Редиссон, — тянет меня Марат Дмитриевич и я киваю, чувствуя, что мои глаза становятся больше.

— А зачем? Хотите меня передать в более надежные руки?

— Вот еще, я сказал, что вы его только проконсультируете. Хотя он может переманить вас зарплатой. Но вы не видитесь.

— Почему?

— Потому что он скорее всего за эти деньги потребует от вас более интимных услуг.

Да. Я уже догадалась, что мужчине в белом костюме с печатью порока на лице мои консультации нужны гораздо ниже пояса. Где-то в области колен. На которых очевидно должна стоять я. Никак иначе его влажный взгляд я расшифровать не могу.

И вот, надо ли говорить, что иногда и цветок можно не полить водой, а залить. Это вот тот случай.

— Лида, — целует он мою руку весьма фамильярно. - Даниил Жаров.

— Очень приятно...

– Наслышан о твоих талантах. Приятно знать, когда у красивой девушки могут быть еще и мозги…

Сомневаюсь, что вам интересно их наличие.

— Да, мои таланты. Так, по какому вопросу вас проконсультировать?

— Марат рассказал, что вы владеете языком, – делает он акцент. – двоичного кода. Хотелось бы подробнее это обсудить.

Да, не вопрос…

— Вы, наверное, хотите узнать почему двоичное кодирование является универсальным методом обработки информации? Дело в том, что компьютеру легче обрабатывать меньшее количество символов. От этого напрямую зависит и продуктивность работы ПК: чем меньше функциональных задач нужно выполнить устройству, тем выше скорость и качество работы. В том числе в программах.

Сказать, что его взгляд стал скучающим, ничего не сказать. Судя по всему, он ожидал, что Марат Дмитриевич тихонько сольется, а я начну усиленно флиртовать и дергать его за ширинку прямо здесь.

Он отходит, по его словам, взять коктейль, а я поворачиваюсь к Марату Дмитриевичу, который давится смехом. Серьезно? Он считает это веселым?

— И давно вы подрабатываете сутенером?

— Простите Лида, просто не смог удержаться. Он всегда был уверен, что сможет подмять под себя любую женщину. Но вы… Мне даже в голову не может прийти человек, который смог бы соблазнить вас. Мое уважение, — улыбается он, а я стою, не понимая, то ли мне радоваться, что он не знает того самого человека. Или грустить, что такой человек вообще существует.

Да, Марат Дмитриевич видит меня уверенной в себе, немного стервозной. Судя по всему, ему нравится подобный тип женщин. Наслушалась я историю про его Викторию. Но ведь я не всегда такая. А когда меня подмял под себя Камиль, и вовсе была вроде Золушки, только вместо кареты и мышей в моем распоряжении было идеальное тело Камиля. Так что ничего удивительного, что на утро это все обратно превратилось в тыкву, а меня некому было искать.

Беру с подноса бокал с шампанским и подмигиваю официанту Гоше, который тоже вошел в команду отеля. Потом брожу среди гостей, уже не чувствуя былого упоения. Вот зачем было думать о Камиле. Зачем вспоминать то, как его взгляд темнел при виде моей груди. Как он упивался, проникая меня с каждым разом все глубже, как целовал ноющие соски. Проклятые соски… Теперь мне хочется отсюда уйти. Забраться в свою раковину и страдать по несбыточным порочным мечтам.

Теперь праздник кажется пошлым. Словно народу слишком много, а голоса слишком громкие. Словно пару бокалов алкоголя начинают кружить людям головы. Делать их смелее.

Даже обычно безэмоциональный Марат Дмитриевич почти зажигает. Выхожу из туалетной комнаты и застаю его за разговором по телефону. И впервые слышу, как он орет в трубку телефона:

— Ты должна быть здесь! Появиться со мной под руку в самом начале, а не ехать только из аэропорта. Не надо мне про рейсы заливать. Ты могла приехать вчера! Провести эту ночь со мной. Ты еще помнишь, что у нас свадьба. Или ты уже передумала? Конечно ты мне все объяснишь. А я как обычно всему поверю.

Он отключается, и я не успеваю ушмыгнуть в зал. Мы встречаемся взглядами и я стою, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что сказать. Уйти? Поддержать и сказать, что все бабы суки. Ну дуры точно, если готовы такого мужика упустить.

Именно в этот момент происходит настройка микрофона, заполняя пространство писком аппаратуры. Но самое главное, что я слышу голос, который всегда заставлял мое сердце биться Шклярский Эдмунд Мечиславович.(1)