Секс-незнакомец по соседству

На несколько минут я остаюсь одна со своими мыслями, с вопросами, какое Камилю до меня дело. Я встаю, пытаюсь углядеть, что делают с Миленой через мутное окошко, потом снова сажусь на диван, теребя юбку, которую в спешке натянула. При мысли о том, как выгляжу, хочется завыть. Я стараюсь, чтобы Камиль видел меня красивой, а сейчас словно сбежавшая домохозяйка в футболке без лифчика, красном пуховике и зеленой юбке. Клоун, не иначе. О том, что творится на голове, вообще лучше не размышлять. Когда позвонила сестра, я только помыла голову и, не высушив ее, легла спать.

— На, свой кофе, — протягивает мне стаканчик как из воздуха появившийся Камиль. И я просто беру и чувствую запах капучино.

— Тот взял? — садится он рядом, и я киваю, отпивая немного.

— Да, спасибо, - даже помнит сколько нужно сахара. - А что это за клиника?

— Тут лечат военных в основном. После травм. Ее владелец знает моего отца. Так что договорился. Лавров сюда не сунется. Есть время решить, как с ним быть.

— В смысле «как быть»? Надо написать на него заявление, конечно.

Камиль смеется, трет лицо руками, чуть наклонившись, потом поднимает лицо.

— Ты порой удивительно наивная. Твоя сестра вообще тупая, если связалась с подобным типом.

— Сердцу вроде не прикажешь.

— Ну, судя по ее поведению, сердце там было ни при чем. И как это вы такими разными получились?

Я хочу ответить, что это не его дело, и вообще мне помощь его не требуется, но тут выходит врач, и я подрываюсь, тут же опрокидывая на себя весь кофе. Черт, зачем я расстегнула куртку?

— Лидия? — словно не замечает казуса врач с бородой и в очках. — У вашей сестры сломано два ребра, ушиб ноги и вывихнуто плечо. Есть даже плюс в том, что она была пьяной, иначе могла бы умереть от шока.

— Она… С ней все будет хорошо?

— Подлатаем. Но она, конечно, пусть полежит здесь. И да, — он кивает на лужу перед нами, — пока здесь будут убирать, можете привести себя в порядок в ванной. Она вот там.

Он указывает на дверь слева.

— Я могу ее увидеть? Поговорить?

— Она под капельницей. В себя придет только завтра. Так что часа в три можете приехать.

— Хорошо, спасибо, — киваю и поворачиваюсь к Камилю, даже не зная, что ему сказать. Как отблагодарить. – И тебе спасибо.

— Фигня, погнали тебя надо в порядок привести.

Он тянет он меня в сторону туалета, а я почему-то думаю, что зря я с ним осталась наедине. Да и дверь можно не закрывать.

— Дверь можно не закрывать, — прошу я, когда слышу проклятущий щелчок, но Камиль словно не слышит.

— Приводи себя в порядок и погнали домой.

Можно, конечно, и не так грубо это говорить. Тем более, что я не просила его о помощи. И заказать такси я могу сама. Это будет лучше, чем стоять под его взглядом, как под обстрелом, в чем-то виноватая.

— Если ты спешишь…

— Лида, — цедит он сквозь зубы.

— Ну что? Ты и так помог, я не хочу тебя задерживать, тратить твое время…

— Лида, я сказал, приводить себя в порядок, а не болтать, — довольно жестко он толкает меня к раковине и пытается снять куртку, но я отталкиваю его.

— Да что с тобой!? Почему ты ведешь себя так, словно я просила тебя о помощи!

— Наверное, потому что ты этой помощи просила не у меня! – повышает он в ответ голос, и я открываю рот, чтобы ответить, только не знаю, что…

— Но ведь ты сам сказал…

— Я помню, что я сказал, — бурчит он. – Но это правило явно не касается наркопритонов и криминальных авторитетов. Откуда я знал, что твоя сестра такая дура. Да еще и тебя в это втянет? Но подобные вопросы должен решать я, хотя бы потому что я тебя трахаю! Понимаешь?

— Нет, не понимаю. Не понимаю, потому что было четкое правило…

— Лида, не беси. Просто давай уйдем отсюда, потрахаемся и…

— Отлично, — именно к этому сводится все наше общение. Давай уже замолчим и потрахаемся. Я отворачиваюсь, скидывая-таки куртку, и смотрю на влажное пятно по всей белой футболке, натянутой наспех.

— И что это значит, — бросаю на него тяжелый взгляд.

— Ничего не значит.

— Лида, ты все усложняешь, — опускает он взгляд на грудь, пятно на которой я безуспешно пытаюсь отстирать. Проще снять футболку.

Я усложняю, ага. А его биполярность — это нормально? Нормально, что, требуя изначально одного, он бесится, что я не соблюдаю его же правила.

— Отвернись.

— Вот еще. Чего я там не видел.

— Даже если ты видел все и больше. Отвернись. Просто отвернись и дай мне подышать. Ты мне мешаешь!

Камиль стоит, набычившись, и я, злясь на всех на свете и в первую очередь на себя, поворачиваюсь к нему,

— Камиль!

Он вдруг стягивает с себя теплый пуловер и подходит слишком близко.

— Тебе надо ее снять.

— Именно поэтому я прошу тебя отвернуться.

— Не могу, — пожимает он плечами и тянет руку, подцепляя край футболки. Смотрит в глаза и, словно гипнотизируя взглядом, легкими прикосновениями вынуждает замереть, не двигаться, почти не дышать. – Не могу и не хочу.

Он привычным движением стягивает с меня футболку, оставляя беззащитно обнаженной. Потом долгим, горячим взглядом осматривает грудь, фокусируясь на торчащих, ноющих сосках, словно нуждающихся в его пальцах, губах.