Секс-няньки по соседству

— А где она эта норма! — ору я в ответ. — Кто определяет, что хорошо, а что плохо?! — голос начинает дрожать. А в голову словно врезается сотни иголок. — Быть с вами, видеть вас здоровыми и счастливыми это для меня самое важное. И если вы счастливы на войне, то так тому и быть. Если ты не можешь видеть меня со своим братом, то так, тому и быть! Я ни к чему вас не принуждаю.

— Мы все равно будем склонять тебя к сексу, — как бы невзначай заметил Захар, посмотрев на меня исподлобья.

— Это верно. Мне сложно устоять, — скрывать это глупо. — А это значит, что я просто уеду. Соберу вещи и покину этот дом. Если вы не готовы строить отношения втроем.

И я ждала чего угодно, признаний в любви, просьб не уезжать, рыка и даже, чего скрывать, изнасилования. Ну… Нежного, разумеется. Но только не ржача во все горло. Да еще и в унисон.

— Что?! — не выдержала я.

— Катя, Катя. Наивная ты душа. Никуда ты из этого дома не выйдешь, — поднялся Ренат, так словно не дрался только что.

— Пока так не решим мы, — подтвердился Захар, щелкнул меня по носу и пошел наверх. Ренат за ним.

Злость во мне взметнулась гейзером, от чего глаза зачесались. И я быстро смахнула слезы.

— Но подождите! А мои требование по поводу нас. Мои желания. Что насчет них?!

Мужики остановились, переглянулись и покачали головами. От чего мне на душе стало еще больнее.

Нет, черт возьми нет. Они так ничего и не поняли. Они так и будут тянуть меня каждый на себя, пока не порвут окончательно.

А это говорит только об одном. В этом доме мне больше нет места.

Глава 52

Их можно понять. Делить не хотят. Нужно подумать и поставить себя на их место. Смогла бы я вытерпеть рядом с собой соперницу? Делить с ней любимого мужчину.

Однозначно нет.

Их можно понять, а это значит, что выход тут один. Единственно верный.

Нужно бежать.

Валить на все четыре стороны, пока эти двое не разрушили меня как личность. Окончательно. Пока я не превратилась в мясо, которое, не поделив, сожрут.

Мои чувства им не важны. Они все равно сделают все по-своему. И вместе быть мы не сможем, а переходить из в руки… Увольте. Потому что состояние у меня близкое к истерике. Ради них я готова на все. Даже уйти из их жизни. Ради них. И ради себя. Потому что Ренат прав, такие отношения ненормальны. И мои чувства к обоим — ненормальны. Они сделают мне больно. Больно сделают себе. И в итоге мы разрушим сами себя. Я не вынесу этого, как они не могут понять.

Единственный разумный выход, который я вижу в этой беспросветной заднице.

Бежать.

Просто сесть на первый попавшийся автобус и уехать.

Куда? Этого я не знаю. Зато хорошо понимаю, что, если не сделать все по уму… Найдут, из-под земли, гады, достанут.

И все снова вернётся на круги своя. Дележка. Боль. Похоть. Страдания.

Нужен план. Четкий, простой.

Эти мысли ещё долго не дают мне сомкнуть глаза, но утомившись, я все же погружаюсь в тревожный сон.

Мне снится бойня, кровавая. С оружием и взрывами. В эпицентре они. Мои любимые мужчины. И я смотрю на это. Будто со стороны. Будто приведение.

А сердце так гулко бьется, ведь страшно до жути. Если с ними что-то случиться? Я не переживу. Как я буду жить без их наглости, без их доброты, без их силы духа.

И я сквозь слезы тяну руку, хочу дотронуться и начинаю дико кричать. В них стреляют. На моих глазах. И я не могу помочь. Потому что слабая. Потому что глупая, маленькая девочка.

Картина бойни отдаляется все дальше, а я все кричу и кричу. Реву и не могу успокоится.

— Ренат! Захар!

— Эй, Катя!

Кто-то хлопает меня по щекам и я, еле разлепив глаза вижу размытый образ тонких черт, круглого личика, обрамленных светлыми волосами.

Кристина. Она, как ангел. Прекрасная, чистая, невинная.

— Давай, просыпайся, — приказывает она и я открываю глаза вновь. — Тебе приснился кошмар?

Я киваю, чувствуя, как от страха еще стучат зубы, а пижама промокла насквозь.

Откидываю от себя тёплое одеяло и оглядываю освещенную желтым светильником комнату.

Я дома, все хорошо. Мом мужчины тоже. Это главное.

Сон всего лишь плод моего воображения. Ведь до очередной полугодовой командировки им еще много времени.

— Не пойму, как ты вообще заснула с таким шумом, — говорит вдруг Кристина и я ее не понимаю. Недоумеваю, но она показывает пальцем на дверь. — Это началось час назад.

Я прислушиваюсь и понимаю, что в доме играет тяжелый рок, да еще так, словно у кого внизу лишние ушные перепонки. Ну точно не у нас!

Они там еще и гоготать могут, сквозь такие биты.

— Какого хрена? — возмущаюсь я и поднимаюсь с постели.

Стягиваю мокрою пижаму, быстро одеваю свежую и сверху халат. Открываю дверь и меня почти сносит волной баса. Совсем офанарели?

— Кристина пошли! — мне нужна поддержка.

— Может быть я здесь, тихонько.

— Ты приехала мне помогать. Вдруг они меня там изнасилуют.

Кристина ворчит, завязывает свой длинный сиреневый халат и ворчит, что-то вроде:

— Ты только на это и рассчитываешь.

Мы идем по коридору вместе, держась за руки, но как с каждым метром я чувствую, как страх уступает место злости.

Это значит я страдаю, реву, а они устроили вечеринку в моем доме!

Ну я сейчас им настучу по тупым головам.