Секс-опекун по соседству (СИ)

— Ты на вопрос ответь, потом истерики закатывай.

Боже, какой же тугодум…

— Да! Тамерлан! Да! Смогу! Я полюбила тебя, зная кто ты! Мне плевать на то, чем ты занимался, кусок идиота.

Дышу часто, сжимая до боли штурвал. Вот нашёл время для таких разговоров…

Глава 52. Алла

— Ты хотела меня под себя подмять, — продолжает он.

Это я-то? Да такого точно не подомнёшь. Хотя да, немного хотела.

— Точно так же, как и ты! Кто меня воспитывать пытался?

— Это бесполезно, — усмехается он и поворачивает ко мне голову. — Посмотри на меня, Алла.

— Что? — тихо бешусь.

Досталось же счастье на мою голову. Ну, вот что он так смотрит, почему от одного подобного взгляда я готова просто закрыть рот и обнять его, уткнуться в грудь и все забыть.

Невыносимый.

— Я не отпущу тебя больше. И язык в рот другому совать не дам. И клинику открою. И пацана тебе сделаю, когда время придет. И трахать тебя буду, чтобы ты добрее стала.

— Ооо! Это много придется трахать, — хоть я того и не хочу, но улыбка так и растягивает мои губы, а глаза норовят стать ниагарским водопадом.

Я не могу поддаваться, не хочу так просто сдаться, но каждое его слово как стрелы, которые попали точно в цель. Хочется отвлечься, чтобы не залить тут все. Нужно срочно сменить тему.

— Тебе не идет без бороды, — говорю я язвительно. — Выглядишь мальчиком.

— Тебе не идет этоь цвет.

Ну, все! Даже если и так, в чем я, конечно, сомневаюсь, то мог бы и соврать.

— А я не для тебя красилась! Я жизнь хотела начать новую. Без тебя.

— Хрен там. Хоть на лысо побрейся. Без меня не будет уже никогда, — говорит уверено, а у меня проходятся мурашки по спине. — Так, приготовься, сейчас будем садиться.

Даже поворчать и пообжаться не дает, сволочь такая. Ну, вот как с ним жить вообще? Приходится сжать зубы и держать штурвал, пока нас сильно трясет и закладывает уши от резкого снижения.

Мы приземляемся довольно мягко, но я все равно чувствую, что вещи придётся сушить.

— Ты уже влажненькая? — Тамерлан отстегивается и произносит, наклоняясь ко мне, а я сижу, не веря, что полет закончился, и только сейчас отмираю.

— Ой, заткнись. Сам, поди, в памперсах?

— Я и для тебя парочку захватил, — хочется в него кинуть чем-нибудь тяжелым таким, но он уже встает и помогает подняться мне.

Ноги гудят, как после американских горок, а голова кружится.

Воу…

— Как после нашего обычного секса, да?

А улыбается-то как, так и хочется подпортить идеально ровные зубы.

— Не льсти себе, — бью его кулаком по плечу, пока он помогает мне выйти из кабины пилота, пройти через грузовой отсек к выходу и наконец спуститься на землю. Это как после долгого мореплавания, когда единственное, что хочешь поцеловать — землю, походить ногами по твердой земле.

— А ты ведь реально меня похитил, — все-таки говорю, когда мы садимся в ожидающий нас внедорожник. Тамерлан загрузил в него пару больших сумок, в одной, как я подозреваю, мои вещи. Все продумал. — А я думала, ты встал на путь исправления.

— Какое уж тут исправление, когда любишь самого дьявола в женском обличии.

Застываю и долго, долго моргаю, пока мы выезжаем на трассу. Спокойно, Алла. Спокойно. Дыши чаще. Отвлекись.

Я, чтобы не сидеть истуканом, поворачиваю голову в сторону окна и наконец могу полноценно рассмотреть местность. Судя по номерам встречных машин…

— Мы в Сочи? — выдыхаю ошарашено.

— Да. Как-то я выполнял тут задание и, оказалось, что нужно убить мужика с семьей.

Неожиданное признание заставляет меня напрячься и повернуть голову в его сторону. Обычно он не открывает своих секретов, но сейчас, видимо, решил научиться нормальному общению. Что, конечно, ему даёт больше шанса на мое прощение.

— Ты не смог? — спрашиваю, и ком в груди становится только больше.

Какой же все-таки противоречивый человек.

— Нет. Устроил им инсценировку, потому что за ними все равно бы пришли. Он мне подарил свой дом рядом с морем. Там семейная пара работает и живет в гостевом домике. Так что будет у тебя много места, где на меня поорать, — быстро меняет тему. — Или уже не хочется?

— Заткнись, — рявкаю я и отворачиваюсь. Не могу. Все. Не могу больше на него злиться. Но и видеть его пока не могу.

Он замолкает и продолжает вести машину, а меня потряхивает.

Тамерлан мне в любви признался, признался, что всегда хранил в себе хорошее, привез сюда. Видно старается, даже не особо ломая себя, судя по настроению, в общем.

Ненавижу его. Особенно, когда вижу дом, в котором будет проходить мое «заточение». Оно прямо рядом с морем. Но несмотря на то, что мы в Сочи, купаться мы не сможем, в это время года погода уже не подходящая.

— Ну, смысл в этом море, если даже искупаться нельзя, — ворчу я недовольно.

Глупо, бессмысленно, но я чувствую, что должна сказать что-нибудь неприятное для того, чтобы подчеркнуть сохраняющуюся дистанцию между нами. Еще чуть-чуть. Но и тут Тамерлан делает ход конем. Татарский он жеребец.

Во дворе дома оказывается огромный бассейн, над которым витает горячий пар, и я застываю, не веря своим глазам.

— Сварить меня решил, — улыбаюсь я так широко, что губам уже больно.