Секс-опекун по соседству

Может быть, у Пети получится не только отвлечь меня, но и излечить? Выжечь из сердца любой образ огромного мужчины, который мерещится, где угодно, набрасывает тень, которой может защитить даже от солнца. Но от этого лёгкого касания губ я ничего не чувствую, сердце не грохочет, в груди не печёт, ноги не подгибаются. Ничего. Бесполезно. Все это бесполезно, как два года назад, так и сейчас.

Ох, черт. Я поднимаю взгляд и вижу разъяренного Тамерлана. Пытаюсь отшатнуться, но Петя совсем некстати вошел в раж и уже пытается просунуть свой язык мне в рот.

Тамерлан, черт его подери, прожигает в нас дыру, а в какой-то момент я вижу на его лице отвращение, словно я каждый день целуюсь со всеми подряд.

Да и вообще, какая ему разница? И вообще, какого х*ра?!

Но я все равно кусаю Петю за язык и отплываю подальше. Сама не знаю, но в теплом бассейне становится до дрожи холодно.

— Нет, нет, вы продолжайте, может быть, еще пара таких сеансов, и я даже возбужусь, — произносит он слишком спокойно, словно как стихия затихает перед тем, как смести все на своем пути.

Вздрагиваю, когда замечаю, что своей руке до побелевших костяшек он сжимает ствол, а по виску стекает пот.

Неужели он ревнует? Но он же сам меня отпустил? Я же не нужна ему?

В душе помимо страха просыпается ликование, и я, прищурив взгляд, наблюдаю, как Тамерлан присаживается с важным видом на стул, расставляя ноги очень широко.

Сейчас он выглядит как бог, не иначе. Чёрный костюм, такая же рубашка, налакированные до блеска туфли. Презрительный взгляд.

— Тамерлан… — и от чего голос дрожит? — Как ты меня нашёл? И вообще, что ты здесь делаешь? — сыплю вопросами, хотя в душе продолжаю ликовать. — У нас был уговор, я свободна!

А нужна ли она мне?

— Да что ты говоришь…

Меня дико смущает то, что он так и продолжает держать пистолет, направленный прямо на Петю!

Он же не будет стрелять? Ему нельзя. Да и вообще парень в наших разборках ни причем, поэтому загораживаю его своим телом, на что Тамерлан недобро скалится.

— Ты мешаешь мне наслаждаться жизнью, свали.

Ох, зря я это сказала. Возможно, он не подает виду, что ему неприятно все это, но я приметила, как блеснули его глаза, как дёрнулся его палец, что он положил на курок. Дела…

— Теряю хватку, так как не смог затрахать тебя так, что ты еще сутки бы лежала неподвижно. А нет, рванула, чтобы напороться еще на один член. Не многовато?

Издевается. Так и брызжет ядом, а лицо перекошено в отвращении, которое он уже не может сдерживать. А когда бессмертный Петя кладёт на мое плечо руку, так Тамерлан сжимает челюсть так, что его губы белеют.

— Про что он говорит, милая? Его выгнать?

Он скорее тебя выгонит. Нет, вынесет ногами вперёд. На веки вечные.

— Попробуй, щенок, — с рычащей интонацией переводит на меня дикий взгляд. Кивает. — Ты. Вышла н*хуй из бассейна, пока я тебя за волосы оттуда не достал.

Дышу часто-часто, не веря в то, что он так наглеет. Приказывает мне при других людях, пытается построить. Но я же не совсем дура больная, выхожу из бассейна, потому что чувствую, что Тамерлан на грани срыва, хоть и пытается это не показывать. А я чувствую себя так, словно мой муж застукал нас на измене. Неприятно, как будто грязью облили.

Тамерлан сдёргивает полотенце со стула и кидает его мне, чуть ли не в лицо. Идиота кусок.

И посмотрите на него, каков собственник! Он всех, с кем спит, ревнует?

— Что за цирк ты решил устроить? Разве тебе есть дело, где я и с кем?! — возмущаюсь громким шёпотом, но так, чтобы нас не услышали. — Ты мне никто, мы просто потрахались, на этом наши отношения закончились. С чего ты начал строить из себя Отелло.

Глупо врать самой себе. Это был не просто секс, все же он моя первая любовь, и так просто это не проходит. Никогда не пройдёт, увы, это нужно принять. Он останется навсегда первым мужчиной и вторым… Хотела бы я, чтобы последним, но с его характером это невозможно. И от этого больно, очень больно.

Почему два человека не могут быть вдвоём? Его же кроет, я вижу, как, собственно, и меня. Не судьба.

Я-то думала, что переболела, но сейчас, словно былые раны опять кровоточат. Мне бежать от него хочется и хочется остаться. Мне убить его хочется, но до дрожи в коленках нравится, что он приехал за мной. Дурка по мне явно соскучилась.

Его руки смыкаются на моей талии, черные глаза жалят в душу, он дышит мне в губы, после вгрызается в них жёстким поцелуем, опускает свои большие ладони на мой зад и притягивает, вжимая в стояк. Берет напролом, наказывает, кусает. Стирает слюнявый поцелуй другого, словно хочет доказать, что принадлежу только ему и больше никому. А я от этого с ума схожу. Не перестает мять зад, членом трется.

Я даже отвечать не могу на такой напор, все, что получается, это только постанывать. Такой голодный, будто у него не было секса этой ночью. А у меня страх ползучей тварью прорывается в тело. Он же не будет брать меня прямо здесь? Не посмеет же… Я не смогу отказать. Кого угодно отшить могу, а его нет. Горько.