Секс-опекун по соседству

Мы лежим в тишине ночи, я рассматриваю проглядывающие сквозь деревья звезды и все-таки решаюсь начать непростой разговор.

— Это мы в ее квартире были? — вспоминаю фотографии этой… женщины.

Твари. Надо было сжечь проклятую квартиру, а не затопить!

Очень плохо, что этой старухи нет в живых, я бы ей такого высказала за своего мужика, что ее точно бы удар хватил. Я бы ее даже ударила.

— Да, — Тамерлан гладит меня по плечу, запуская топот мурашек по всему телу. Чуть разминает мышцы. Может быть, почувствовав, как сильно я напряглась? — Как я уже говорил, когда мне исполнилось восемнадцать, я пошёл в армию. Был так зол на весь мир, на неё, на себя, что и сам не понял, как согласился подписать контракт на пять лет. Именно в тот момент шли боевые действия в Африке. На самом деле там постоянно кто-то с кем-то воюет. И мне, зелёному юнцу, это стало отличной школой жизни. Никому не доверяй, всегда смотри по сторонам, никогда не выпускай оружие из рук. Там было столько ублюдков. Насилующих. Убивающих. Истязающих невинных. И в каждом я видел ее. И знаешь, мне понравилось убивать. Я начал получать удовольствие, снова и снова лишая дыхания очередного ублюдка.

Так он вымещал боль. Однако, сейчас он бросил это дело, открыл своё охранное агентство, перекрыл все прошлые связи.

Что-то не складывается. Он провёл в горячих точках пол жизни, и тут матёрый вояка решил завязать. Как говорит отец, бывших военных не бывает.

— Но…? — решаю поднажать, ожидая услышать что-то очень ценное.

— Я смог простить ее два года назад.

Замираю, не дышу. И что произошло два года назад?

Кроме, конечно, моего постыдного падения. А вдруг он тогда влюбился в женщину, а она ему отказала из-за его работы? Или же… Черт, я даже не знаю.

— Что же случилось?

— Ты случилась. Человек, которого я всегда уважал, по сути, поступил как моя бабка из-за глупой ошибки. Да, тебя, конечно, стоило выпороть. Но отправлять в клинику, это перебор… — говорит он, а у меня в голове щёлкает переключатель, сердце бахает вниз, и я содрогаюсь в его руках.

Здесь есть что-то еще. Что-то такое, о чем он умалчивает, но я обязательно это узнаю.

— А дальше?

— А дальше секс.

Быстро вытираю слёзы, которые невозможно остановить, пытаюсь улыбнуться, но выходит жалко. Так много разных чувств, что я не понимаю, что же ощущаю именно сейчас.

Одно знаю точно, не хочу его отпускать, по крайней мере, сейчас так уж точно. Может, когда мы вернёмся, наши пути разойдутся, но сейчас я хочу, чтобы он был моим полностью. А если я хочу, значит, так оно и будет. Не отпущу.

— Да не надо так жалостно смотреть и плакать, я же сказал, что готов заняться с тобой сексом.

— Да, пошел ты… — хочу отвернуться, но он прижимается к спине, пальцами стирает слезы и увлажняет мои губы.

— Я п*здец как хочу тебя, — толкается своим камнем мне в бедро. — Весь день думал, в какой позе тебя употребить. И знаешь. Хочу, как нормальный.

— Нормальный? — усмехаюсь я, и он кивает.

— Мне очень жаль, что я сорвал целку так грубо. Позволишь исправить?

Я поворачиваюсь к нему, хочу найти хоть долю шутки в его словах, но там только пожар, который как по сухим поленьям перетекает в меня, обжигает кожу, обугливает неравные окончания. И я тяну Тамерлана на себя, целую мягко и жду чего-нибудь действительно приятного, а он опять.

— Не волнуйся, я буду нежным.

Мы снова ржем в голос, я хочу вырваться и дать этому придурку по голове, но в итоге лежу неподвижно, когда он нависает сверху и одним грубым толчком пронзает меня на всю длину, заполоняя без остатка.

Мой ненасытный Тамерлан.

— Это было не очень нежно, — выгибаюсь я, пока он посасывает вершинки груди, руками сминает ягодицы и начинает разгоняться.

— Я старался, как мог, — хрипит он мне в губы и закидывает ноги себе на плечи, входя как можно глубже.

Не щадя ни меня, ни себя. Доводя до исступления раз за разом, не давая ни секунды на передышку.

Такой секс-марафон длится всю ночь, переходит в дом, где он трахает меня раком, на столе, лёжа, сидя.

Долго, слишком долго, пока тело не начинает тяжело ныть, а голова побаливать. Но я наслаждаюсь, смакуя каждое движение внутри, терплю его звериную страсть и требую ещё, хотя сил остается все меньше.

— Тамерлан… — хриплю, поднимаю его руки, хватаюсь за волосы, когда он таранит меня сзади. — Не останавливайся.

— Никогда…

И он не останавливается, целует плечи, шею и губы, поднимает ножку вверх и проникает ещё глубже, то входя медленно, зажимая рукой шею, то принимается долбить с силой неудержимого быка. А вскоре рычит и снова изливается внутрь, пока я бьюсь в его руках, как рыба, попавшая в сети.

Глаза слипаются, тело ломит, но сейчас я чувствую, что это лучшие три дня в моей жизни, и пусть мы находимся в глуши. Пусть мы бывшие враги, сейчас мы вместе. Мы единое целое. Именно с этой мыслью я засыпаю в его объятиях.

Глава 41. Алла

А на утро он ушел.

Я понимаю это сразу же, как только открываю глаза. Солнце нагло бьет светом в окно, где-то вдалеке шумит река, а сверху трезвонят птички.