Секс по алфавиту (ЛП)

Руку Эдварда стали сводить судороги под весом тела Беллы, но он не мог найти в себе ни сил, ни желания даже пошевелиться, несмотря на неудобное положение. Он был счастлив находиться там, где он был. В тот момент он был счастлив держать Беллу в своих объятиях, но быстрый взгляд на будильник напомнил, что ему пора начинать день. Эдварду предстояло еще придумать рекламу для новой зубной пасты для детей.

Он повернулся к Белле и, снова бросив взгляд на будильник, застонал. Эдвард знал, что должен вставать, но перспектива проваляться весь день в кровати с Беллой выглядела намного лучше.

Эдвард медленно вытащил руку из-под Беллы и встал с кровати. Он улыбнулся, наблюдая, как Белла прижалась к его подушке, обняв ее руками. Но тут же поежился, заметив синяки на ее руках после вчерашнего вечера. Он был груб с ней, но Белла ни разу не попросила его остановиться, даже когда кричала от боли, но он все равно чувствовал себя ужасно, смотря на фиолетовые следы от пальцев на ее бедрах, и знакомые следы засосов на ее шее.

Как только Эдвард отошел чуть дальше от кровати, он потянулся и застонал, когда тепло разлилось по его телу. Все болело, но это была приятная боль. Эммет точно назвал бы это “хорошей болью“. Это была такая боль, которая говорила, что у тебя был замечательный секс прошлой ночью. В случае Эдварда, четыре порции потрясающего секса за предыдущий день.

Все мышцы были напряжены, кости болели так, словно он пахал весь день. Чувствуя все это, Эдвард по дороге в ванную еще шире улыбался. Зайдя в гостиную, он остановился, чтобы насладиться беспорядком, который они с Беллой устроили. Кушетка была сдвинута на несколько футов от места, где должна была стоять, подушки валялись на полу, вместе с виноградом, которым Эдвард бросался в Беллу во время обеда, и который позже растоптал, направляясь в спальню.

В его голове стали вспыхивать изображения Беллы и его самого. Закрывая глаза, он видел Беллу: она опиралась на подлокотник кушетки пока он трахал ее, схватив за волосы и притягивая ближе к себе.

С того места, где он стоял, он видел кухню, и еще больше изображений появлялось в его голове. Белла, прижатая к холодильнику. Белла на коленях, ублажает Эдварда своим ротиком. Белла лежит на столе и извивается всем телом, пока Эдвард пробует на вкус каждую клеточку ее плоти.

К тому времени, как ноги привели его в душ, он был твердым, как алмаз.

Пока Эдвард чистил зубы, он не мог избавиться от картинок в своей голове, которые только делали его еще тверже. Даже под струями горячей воды он не мог выкинуть ее образ из головы. Вода напоминала ему о том, что ее волосы были влажными, пока он брал ее на кушетке. Горячая вода напоминала ему о прикосновениях Беллы – мягких, успокаивающих и теплых.

От этих воспоминаний его член начал подергиваться, и Эдвард тяжело задышал, сопротивляясь желанию прикоснуться к себе… но как говорится – сопротивление бесполезно. Его рука медленно поползла по груди вниз, прокладывая дорожку к уже твердому члену. Он представлял Беллу рядом с собой и поглаживал себя. Эдвард медленно ласкал себя, сжимая кулак, когда двигался вниз, и потирая большим пальцем головку. Прикусив нижнюю губу, он попытался сдержать стон, вспоминая язык Беллы, слизывающий капельку спермы. Он в очередной раз сжал сильнее руку и провел ногтем по вене, подражая движению зубов Беллы. И снова ему пришлось сдержать стон и имя Беллы, готовое сорваться с губ.

Он глубже задышал, позволяя воде стекать по его спине. Опершись одной рукой о стенку душа, второй он ускорил движения. Он гладил себя быстрее, понимая, что его грубые ладони были почти также хороши, как и рот Беллы… почти.

Дыхание Эдварда сбилось, когда он приблизился к кульминации. Казалось, что каждый вдох давался ему с трудом. Это было похоже на то, как после того, как человек пробыл под водой достаточно долго, у него открывается второе дыхание.

Буквально через несколько мгновений после того, как он кончил и прошептал имя Беллы, он услышал стук в дверь.

- Эдвард, кончай дрочить и открывай дверь. Мне нужно пописать, - прохныкала она, стуча в дверь.

Эдвард ошеломленно уставился на дверь. Он наблюдал, как она тряслась, пока его член обмяк в руке. Отведя взгляд от двери, он посмотрел на стекающую сперму, и снова уставился на трясущуюся дверь.

- Пошевелись! – застонала Белла, дергая за ручку. – Открой дверь!

Эдвард замер, уставившись на дверь. Он был взволнован.

Почему она сказала это?

Она услышала его?

Или она сказала это просто чтобы подколоть его?

- Эдвард, поторопись! Я сейчас описаюсь! – кричала она по ту сторону двери.

Спокойно, как только он мог, он открыл дверь, пытаясь убедить себя, что Белла ничего не слышала; она сказала это в шутку.

Эдвард медленно открыл дверь, выпуская часть пара, и Белла скривилась, входя в сырую комнату.

- Что-то ты долго, - прокомментировала она, вступая внутрь.

- Прости, - принес он коротко извинения, возвращаясь под душ. Он стоял под водой. У него начиналась паранойя: он должен был узнать, слышала ли его Белла.