Уже лёжа лицом вверх, прямо над собой он увидел спускающееся к нему с неба лицо мадонны и загадочные красивые женские глаза, а затем почувствовал резкий удар по горлу, который на несколько секунд перекрыл ему приток воздуха. Этого хватило, чтобы начать задыхаться и он, схватившись руками за кадык, откатился в сторону.
Поднимаясь с колен, Катерина увидела ещё две бегущие к ней фигуры и приняла бойцовскую стойку. Приближающиеся мужчины как то странно светились в темноте, то вспыхивая синевой, то пропадая в ярком луче белого света, из которого они и появились.
— Что Стас ещё придумал? — мелькнуло в голове у Катерины, — Инопланетян, что ли на меня решил натравить? Ну, уж с ними секса он от меня точно не дождётся!
— Серёга, ты смотри, как девчонка их отоварила, подняться не могут! — закричал первый бегущий. Наконец-то мы их нашли.
— Ну и туман сегодня, — удивлялся Серёга, ускоряя шаг и стараясь не отстать от своего товарища, — Никогда такого не видел.
И тут Катерина рассмотрела инопланетян — к ней спешили милиционеры, а за ними ехала автомашина с включенными фарами и мигалкой.
— Вовремя Стас решил закруглиться, — подумала Катерина и приготовилась просыпаться. Но голос сверху не звучал. Никто не говорил как раньше, о том, что сон уходит, что она постепенно открывает глаза, на счёт три просыпается окончательно и чувствует себя хорошо.
Вместо этого она услышала забористый смех милиционеров, поднимающих грабителей и ведущих их к машине. Преступники подозрительно оглядывались на Катерину:
— Она сумасшедшая, чокнутая наркоманка, — ковыляя и держась, кто за бок, кто за голову, пытались убедить они своих конвоиров.
— Да она просто обколотая, — заявил длинный, — череп мне раскроила своим зонтом ни за что!
Катерина подумала, что видимо, будет продолжение. Не решил же Стас отдать её на ночь милиционерам в групповуху.
Как она и ожидала, в этот момент рядом с ней появился Стас. Он выглядел очень обеспокоенным. Подошёл к милиционерам и что-то им говорил. Затем полная машина, фырча, уехала, оставив Стаса и Катерину у подъезда.
— Боже, — подумала она, — какую эпопею надо было придумать лишь для того, чтобы разнообразить их секс. Она почувствовала прилив благодарности и желания. Обняла Стаса. Молча, уткнулась носом в его шею и стала с наслаждением вдыхать его запах, чувствуя, как он проникает всюду, наполняя её любовью и возбуждением.
Стас взял её за плечи и слегка отстранил от себя. А затем вынул из-за пазухи маленькую коробочку. Катерина открыла глаза и увидела, как он прикалывает настоящую медаль прямо на отворот её куртки.
— Ты у меня герой! — гордо сказал он ей, — я тебя очень люблю. И буду любить всегда! Это тебе за отвагу!
— Наверно сон ещё не закончился, — подумала Катерина, — но это самый лучший мой сон, который когда-либо я видела.
Она посмотрела на матовый белый кругляшек медальки, безуспешно пытаясь рассмотреть изображение. А затем увидела как луна, которая уже поднялась над домами, с не меньшим любопытством приблизилась настолько, что стала походить на усталое антикварное зеркало, в жёлтеющие разводья которого уже давно никто не смотрелся. И как прощальный привет, отразила на своём диске увиденную награду, с устремившимися в просторы вселенной победоносным русским танком и тремя самолётами. Готовыми соскочить с круга и унестись к звёздам как победный салют соединению двух любящих сердец.
В этот момент Катерина услышала звонок своего телефона. Достав его из внутреннего кармана, приложила к уху. Сквозь валившую с ног усталость и шум в голове, узнала голос мужа. Не в силах понять его сумбурную и сбивчивую речь, она передала трубку Стасу, продолжая обнимать его с закрытыми глазами.
Степан взволнованно извинялся, что запутался со временем. Что у них в Америке день, и он хочет попросить прощение за то, что больше не вернётся. Он остаётся в Англии. Деньги будет высылать…
Выключив телефон, Стас ещё крепче обнял Катерину.
— Я тебя очень люблю и хочу быть с тобой! Твой муж остаётся в Англии.
— Всё сон, — тихо прошептала Катерина, прижимаясь к Стасу, обещай, что ты больше никогда не будешь меня гипнотизировать!
И обхватив его руками, прижала к себе, ощутив голыми ладонями такую долгожданную, крепкую мужскую спину.