Секс пополудни

Андрианна правда никогда не рассказывала Гаю об этом случае. Она не была уверена, почему именно умолчала о происшествии, — скорее всего не потому, что боялась вспышки ревности. Скорее всего, она боялась прямо противоположного. А может быть, она чувствовала, что рассказывать Гаю было слишком поздно. Что он уже слишком глубоко был затянут…

— Гарри — жаба, отвратительная гадюка, — сказала Андрианна Пенни каменным тоном.

Конечно, двадцать лет спустя очень легко было определить место Гарри во всем происходящем. Но, возвращаясь к далеким уже событиям, она больше думала о Гае, о том, как он среагировал бы или не среагировал на происшедшее между ней и Гарри. Внутренний голос подсказывал ей, что весь инцидент лишь отражал ее истинное место в том мире. Как бы элегантна она ни была, как бы мастерски ни играла в их игры, как бы безошибочны ни были ее реплики, но Инга и Гарри знали, что Энни — из тех бедных девушек, которые не имеют права голоса в своей собственной судьбе. Они хотели получить от нее то, что хотели, не потому, что она была красива и молода, свежа и уязвима. Но потому, что она, в отличие от Пенни, не могла послать их куда подальше и поступать как ей вздумается.

День был жарким, Андрианна и Пенни уже несколько часов занимались покупками. Андрианна так вымоталась, что думала, она просто упадет, если не отдохнет хотя бы немного. Поэтому она решила не идти в «Рог» с Пенни, а вернуться к себе в комнату.

— Скажи Гаю, что мы увидимся позже, вечером…

Комната была прохладной, а через белые плотные занавеси не проникало палящее солнце. Перед тем как пойти прилечь в спальной, Андрианна зашла на кухню, чтобы выпить чего-нибудь холодненького из холодильника. Но вдруг она услышала какие-то глухие звуки из гостиной. Что это? Кто-то не выключил телевизор?

Она взяла кока-колу и заглянула в гостиную. Но телевизор был выключен. Она увидела двух обнаженных мужчин. Один сидел на белой софе, закинув руки за голову, а другой стоял перед ним на коленях…

Стакан с кока-колой выпал у нее из рук и разбился. Оба мужчины вздрогнули и обернулись — на софе сидел Гай, у его ног стоял Гарри.

Через несколько часов, когда она наконец отперла дверь, Гай сказал ей именно то, что она ожидала от него услышать.

— Почему ты всегда поднимаешь столько шума из-за ерунды? Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Клянусь тебе, это все чепуха.

Ее заплаканное лицо пошло красными пятнами.

— Ничего? Я не могу согласиться, что это ничего, найти своего любовника с мужчиной, который…

— Ну и что тут ужасного? Я понимаю, если бы ты застала меня с красивой девушкой. Но с мужчиной? Я просто оказывал добрую услугу своему приятелю. Это же Гарри. У него было столько женщин, что его просто тошнит от них. Если бы ты была мальчишкой и училась бы в школе, где нет девочек, уверяю тебя, ты бы так не разнервничалась. Это вовсе не значит, что все мужчины голубые. Просто некоторые вещи в равной степени может делать и мужчина, и женщина… Так просто!

Она, конечно, простила все Гаю, сделав вид, что происшедшее для нее ничего не значит. В конце концов Гай был Гай, в нем было так много хорошего, она любила его, восхищалась им. Кроме того, она чувствовала, что их времяпрепровождение на Коста-дель-Сол близится к концу. Даже на юге Испании, где дни почти всегда солнечные, солнце все равно садится, рано или поздно…

Пенни нахмурилась:

— Не знаю, что именно, но что-то тебя постоянно тревожило, по крайней мере все время, что находилась с вами. Казалось, любая мелочь расстраивает тебя.

— Неправда, — возразила Андрианна. — Это нечестно. Просто все вы хотели, чтобы я, как дурочка, ходила расплывшись в улыбке, что бы ни происходило. — «Невзирая на то, как болезненно я переживала то, что происходило между мной и Гаем», — подумала она.

— Ну вспомни хотя бы тот день, когда мы вместе пошли на пляж и ты обгорела, пошла волдырями, а на лице у тебя появилась сыпь. Мы все смеялись, а ты просто взбесилась.

— Конечно. Что смешного было? Что я страдаю? Или вы думали, что я расхохочусь в таком состоянии?

— Но мы смеялись не над тобой. Мы смеялись потому, что ты выглядела смешно — с этой сыпью на лице. Никто из нас не видел ничего подобного…

Честно говоря, Гай, посмеявшись немного, настоял на том, чтобы вызвать врача, как сделал когда-то его отец в Порт Эрколе, где она получила страшный солнечный удар. Андрианна сопротивлялась, чувствуя себя дурой, обгореть на солнце, когда ее уже предупреждали держаться в тени и не подставлять свою чувствительную кожу под горячие лучи солнца. Она ведь знала, чем именно все может закончиться — лихорадкой, слабостью в ногах и руках. Ну а то, что она постоянно чувствовала усталость, теряла в весе — это было естественно после прерванной беременности, после столь многих вещей, которые приводили ее в отчаяние, повергали в депрессию… Слишком много причин тому…

Доктор, очень похожий на доктора из Порт Эрколе, раскудахтался, как курица, и отругал ее: