Секс – путь к свободе. Великая борьба за Эрос

Девушек посылали на обучение заповедям ислама, им запрещали учиться чтению и письму — ведь грамотная женщина могла бы с помощью писем связаться с внешним миром, бежать из дому и навлечь позор на семью. Девушки были крепостными отца. По достижении половой зрелости они становились крепостными супруга, которого не имели права выбрать сами, да и вообще не видели до свадьбы. Женщины и девочки не имели права показывать лицо мужчинам. Закрывшись чадрой и закутавшись, они выглядывали из окон и под строгой охраной ходили по немногим разрешенным им улицам. Им не разрешалось работать, читать книги и газеты. У женщин было, правда, право на развод, но воспользоваться этим они не могли. Хотя русский кнут и исчез из каторжных тюрем, в гаремах женщин били по-прежнему. Этим женщинам приходилось рожать в полном одиночестве, так как не было акушерок и женщин-врачей, а заповеди религии, которым втайне продолжали следовать самым строгим образом, запрещали женщинам показываться врачу-мужчине.

В середине 20-х гг. русские женщины основали в Баку центральный женский клуб, целью которого была организация системы образования женщин. Постепенно начали распространяться знания, классы наполнялись все больше, и девушки внимательно слушали седовласых учителей (молодые мужчины не могли преподавать им). Так спустя годы после социальной революции началась «революция нравов». Ученицы узнали, что есть страны, в которых юноши и девушки воспитываются вместе, женщины занимаются спортом, ходят в театр без чадры, участвуют в собраниях, сами выступают и вообще живут жизнью своего общества.

Кроме того, в Баку распространялось сексуально-политическое движение. Когда отцы семейств, братья и мужья слышали призывы, провозглашавшиеся в женском клубе, они чувствовали, что их интересы находятся под угрозой. Они принялись распускать слухи о том, что женский клуб — это вертеп разврата, и его посещение стало опасным для жизни.

По сообщению Бальдера Олдена, случалось, что девушек, которые ходили в клуб, обливали кипящей водой и травили собаками. Более того, еще в 1923 г. вполне можно было поплатиться жизнью за любое публичное выступление, за ношение спортивного костюма, обнажавшего руки и нога, так что вполне понятно, почему мысль о любовном союзе, не скрепленном узами брака, была чужда даже самым смелым женщинам.

Несмотря на все это, находились немногие девушки, которые по внутреннему убеждению рвали с унаследованным жизненным укладом и, решившись на все, начинали борьбу за сексуальное освобождение женщин. Они испытывали невероятные муки. Конечно, их сразу же узнавали, они подвергались гонениям, стояли в общественном мнении ниже проституток и ни одна из них не могла и помыслить о том, что какой-нибудь мужчина когда-либо вступит с нею в брак.

В 1928 г. двадцатилетняя Сариал Халилова бежала из родительского дома. Она созывала собрания и провозглашала на них сексуальную эмансипацию женщин. Без покрывала и без чадры она посещала театр, в стенных газетах, которые издавал женский клуб, обращалась с призывами к женщинам. Она появлялась в купальнике на пляже и на спортплощадках. Отец и братья девушки устроили над ней суд и приговорили ее к смерти. Сариал была заживо разрезана на куски. Это произошло в 1928 г., одиннадцать лет спустя после того, как в России началась социальная революция.

Ее смерть была началом мощного подъема сексуально-политического движения женщин. Гроб с телом Сариал, который забрали из родительского дома, был выставлен в клубе, и вокруг него молодежь круглые сутки несла почетный караул. Женщины и девушки шли через клуб нескончаемым потоком. Убийцы Сариал были приговорены к расстрелу, и с тех пор ни отцы, ни братья не отваживаются подобным образом противодействовать женскому и молодежному движению.

Проблемы детской сексуальности

Детские сады в Советской России, которые я посетил в 1929 г., отличались великолепной организацией коллектива. В саду было шесть педагогов, которые работали с детьми по пять часов и по часу должны были готовиться к этой работе. Руководительница сада и завхоз были фабричными работницами. В число персонала входила секретарша. Примерно половина из тридцати детей были детьми рабочих, остальные — детьми студентов технических вузов. Фабрика оплачивала содержание каждого ребенка в саду по 28 рублей в месяц. В совет сада входили руководительница, один из педагогов, два представителя родителей, один представитель комсомольской организации фабрики, представитель района и врач.

Детей воспитывали в антирелигиозном духе. В праздничные дни работали. Темы занятий были разными, например «Каково значение леса для человека?» или «Каково значение леса для здоровья?» Дети очень много работали по дереву. В целом можно отметить, что детские учреждения вполне соответствовали задаче формирования коллективных структур в соответствии с коммунистическими принципами.