Секс – путь к свободе. Великая борьба за Эрос

Феодальная идеология видела в любви-влюбленности прежде всего стимул, укрепляющий свойства, необходимые рыцарям: «духовная любовь», обожание рыцарем «дамы сердца» служили интересам рыцарского сословия — этим определялся взгляд на любовь в эпоху расцвета феодализма. Рыцарь, который нисколько не усомнился бы сослать жену в монастырь или даже казнить ее за измену плоти, за «прелюбодеяние», бывал весьма польщен, если другой рыцарь избирал его жену «дамой сердца» и нисколько не препятствовал жене обзаводиться «чичисбеями» («духовными друзьями») — мужчинами.

Но, воспевая и возвеличивая любовь духовную, рыцарская феодальная мораль вовсе не требовала, чтобы любовь царила при законнобрачном или ином общении полов. Любовь — это одно, брак — другое. Феодальная идеология расчленяла эти два понятия[2]. Объединила их лишь впоследствии мораль восходившего в XIV–XV веках буржуазного класса. Поэтому-то во времена Средневековья рядом с возвышенной утонченностью любовных переживаний мы встречаем такую невообразимую грубость нравов в области отношений между полами. Половое общение вне брака, как и в наизаконнейшем браке, лишенное одухотворяющего и скрашивающего начала любви, превращалось в акт откровеннейшей физиологии.

Церковь внешне, лицемерно громила разврат, но, поощряя на словах «любовь духовную», фактически вела к грубо-животному общению полов. Рыцарь, не расстававшийся с эмблемой дамы своего сердца, сочинявший в ее честь нежнейшие стихи, рисковавший жизнью, чтобы снискать только ее улыбку, преспокойно насиловал девушку городского сословия или приказывал управителю согнать в замок красивейших крестьянок утехи ради. Со своей стороны, рыцарские жены не упускали случая втихомолку от мужа вкушать плотские радости с трубадурами и пажами, не отказывая в своих ласках даже понравившемуся слуге, несмотря на все презрение, какое феодальная дама питала к «челяди».

* * *

Вместе с ослаблением феодализма и нарастанием новых условий быта, диктуемых интересами нарождающейся буржуазии, складывается постепенно и новый нравственный идеал отношений между полами. Отбрасывая идеал «духовной любви», буржуазия выступает на защиту попранных прав тела, вкладывая в самое понятие любви одновременное сочетание физического и духовного начала. По буржуазной морали брак и любовь отнюдь нельзя разъединять, как это делало рыцарское сословие; напротив, брак должен определяться взаимным влечением брачующихся. На практике, разумеется, буржуазия сама во имя «расчета» постоянно переступала эту моральную заповедь, но самое признание любви как основы брака имело глубокие классовые основания.

При феодальном строе семью властно скрепляли традиции знатной фамилии, рода. Брак был фактически нерасторжим; над брачной парой тяготели веления церкви, неограниченный авторитет главы рода, власть традиций семьи, воля сюзерена.

Буржуазная семья складывалась при иных условиях; ее основой являлось не совладение родовыми богатствами, а накопление капитала. Семья являлась тогда живой хранительницей богатств; но, чтобы накопление совершалось быстрее, буржуазному классу важно было, чтобы добытое руками мужа и отца добро расходовалось «бережливо», умно, расчетливо, другими словами, чтобы жена являлась не только «хорошей хозяйкой», но и действительной помощницей и подругой мужа.

При установлении капиталистических отношений и буржуазного строя только та семья могла быть прочной, в которой, рядом с хозяйственным расчетом, существовало сотрудничество всех ее членов, заинтересованных в акте накопления богатств. Но сотрудничество могло быть осуществляемо тем полнее, чем больше душевных и сердечных уз связывало между собою супругов и детей с родителями.

Новый хозяйственный быт в те времена, начиная с конца XIV — начала XV столетия, рождает и новую идеологию. Понятия любви и брака постепенно видоизменяются. Религиозный реформатор Лютер, а вместе с ним и все мыслители и деятели веков Возрождения и Реформации (XV–XVI вв.), прекрасно понимали и учитывали социальную силу, заключающуюся в чувстве любви. Сознавая, что для крепости семьи — этой хозяйственной единицы, служащей основой буржуазного строя, — нужна сердечная спайка ее сочленов, революционные идеологи восходящей буржуазии выдвинули новый моральный идеал любви: любовь, объединяющую два начала — плотское и душевное.

Ополчившись на безбрачие церковнослужителей, реформаторы того времени беспощадно осмеивали «духовную любовь» рыцарей, заставлявшую влюбленного рыцаря находиться постоянно в состоянии любовного устремления без надежды утолить свои плотские желания. Идеологи буржуазии, деятели Реформации признали законность здоровых запросов тела. Феодальный мир расчленял любовь на голый половой акт (общение в браке, с наложницами) и на любовь «возвышенную», духовную (влюбленность рыцаря в «даму сердца»).