Секс с чужаками

Первый ряд скамей предназначался преподавательскому составу. Сен-Жак сел на закрепленное за ним место, между Вероникой и Расселом Томасом, безжизненно красивым автором религиозно-мистических стихов, который преподавал английский язык и разговоры, а также поэзию которого мать Изабель и Вероника находили столь поучительными. Сен-Жак был рад присесть; конечности его весь день были тяжелыми и негнущимися, а шишки на голове тут же принимались болеть, стоило ему встать и куда-нибудь пойти. Томас ответил на приветствие Сен-Жака; Вероника читала и только кивнула, когда он с ней поздоровался.

Мать Изабель решительно прошла вперед в сопровождении низенького, округлого священника, который Сен-Жаку был незнаком. Священник был облачен в стихарь и фиолетовую епитрахиль; его округлость и манера ходить слегка вразвалку подчеркивали строгую подтянутость и худощавые фигуры монахинь; если Вероника была слегка угловатой, то сестра ее напоминала скелет. Вероника заложила страницу — Сен — Жак заметил, что она читает что-то о Современной Христианской Ритмической Гимнастике, несомненно, надеясь почерпнуть какие-нибудь идеи, которые могли бы ей пригодиться для ее команды пловцов — и Сен-Жак позволил себе расслабиться. Вероника запомнит каждое слово своей сестры, так что сейчас можно подремать, а потом расспросить ее, что к чему.

Когда мать Изабель и ее священник вышли вперед, свет потускнел; ярко освещенным остался лишь подиум и лежащая на нем открытая книга. Типичная театральная манера. Сен-Жак выпрямился и закрыл глаза; он знал по долгому опыту, что мать Изабель, без сомнения, некоторое время будет ораторствовать, прежде чем представить священника. Она никогда по-настоящему не видела людей, к которым обращалась, хотя считала необходимым сверлить аудиторию пристальным взглядом.

Ее голос был таким же хриплым и напыщенным, как обычно. Сен-Жак только было начал задремывать, как вдруг был приведен в сознание первыми сдавленными смешками не только сидевших позади девочек, но и кое-кого из коллег-преподавателей. Он открыл глаза и посмотрел на мать Изабель, потрясенно осознав, что она пристально и целенаправленно устремила взгляд именно на него и, по всей вероятности, с самого начала.

— …Как без малейшей тени сомнения доказывают авторы сочинения «Malleus Maleficarum», — говорила она, — нечистые духи, известные под наименованием инкубов, могут принять обличье любого человека мужского пола, достаточно слабого или похотливого, чтобы уступить их домогательствам. Под его личиной посещают они сны юных невинных девушек, дабы искушать и терзать их плотскими влечениями и через то уводить к вечному проклятию…

Один такой дух, мрачно объясняла мать Изабель, не обращая внимания на хмыканье и смешки, пока они наконец не прекратились, посетил школу всего только прошлой ночью, хотя с божьей помощью она его изгнала. Однако девушки в заведении святой Бернадетты доверены не просто ее личному попечению, но попечению Святой Матери-Церкви — а церковь христова не допустит насмешек над собой сатаны и его грязных приспешников. Потому она призвала сюда отца Сиднея, дабы исполнить ритуал изгнания дьявола и раз навсегда очистить школу от нечистого духа, искавшего вторгнуться в нее и замарать…

Выслушивая эти довольно-таки поразительные рассуждения, Сен-Жак в определенный момент наконец осознал, что речь идет о нем. Ему хотелось бы взглянуть, как реагирует на эти тирады Марсия, но он не мог оглянуться и посмотреть, пока на него глазела мать Изабель.

Отец Сидней начал ритуал изгнания с того, что все спрыснул святой водой. Он наскоро спел литанию и псалом, воззвавши к милости божьей, процитировал Евангелие и прочел несколько молитв, многократно осенив себя крестным знамением, после чего начал произносить нараспев:

— Изгоняю тебя, дух злой, воплощение врага нашего, имя коему легион, именем Иисуса Христа; изыди, беги из сего собрания тварей божьих. Ныне повелевает тебе Тот, Кто низверг отверженных с высей Небесных во глубь земную. Повелевает тебе Тот, Кому послушны моря, ветры и ураганы. Услышь же и устрашись, Сатана, враг веры, недруг рода человеческого, содеятель смерти, похититель жизни, истребитель правосудия, корень зла, источник порока, совратитель людской, изменник народов, родитель зависти…

Приблизительно на словах «источник порока» Сен-Жак перестал слушать. Что бы ни случилось минувшей ночью — а он не мог уже больше отрицать, что что-то случилось — он категорически отказывался поверить, чтобы в этом принимал участие Сатана, демоны или что-либо столь же смехотворное. Ничего подобного никогда не существовало и не могло существовать, и уж в любом случае, на него-то изгнание дьявола никакого воздействия оказать не может.