Секс с чужаками

Навестив меня в больнице вскоре после моего пробуждения, он сказал, что хочет иметь дом на этом пустынном побережье. Я решила, будто знаю — почему. Я воображала, что суровое и безлюдное окружение необходимо ему, чтобы мы вновь могли сблизиться.

Я вновь лгала себе.

Джори стремился вовсе не к слиянию душ, а к серому морю, холодным скалам и одиночеству самим по себе. Нечеловечность всего этого — вот в чем он нуждался, и нуждался сильнее, нежели в чем — либо другом.

Бывают мгновения — в те редкие минуты, когда мы держим друг друга в объятиях, не испытывая нужды в соединении — когда я чувствую в теле Джори те же сосущие и пыхтящие ритмы, что в фабрике — шум огромных труб, качающих сырье с далекого морского дна и темных машин, делающих с этим сырьем то, что им положено делать.

— Зачем он прилетает? — ласково спрашиваю я, гадая, можно ли лаской предотвратить ложь.

— Его мать умерла, — говорит Джори. — В нем слишком много человеческого, чтобы прожить там остаток жизни.

— Нет, Джори, — возражаю я. — ЗАЧЕМ ОН ПРИЛЕТАЕТ?

Джори грустно смотрит на меня, двигая головой вверх-вниз, точно пес, и делает вторую попытку:

— Потому что он страдает ужасным врожденным недугом и жить ему остается всего лишь несколько лет. Он хочет повидать своего отца, своего холодного, безумного, страшного отца, прежде чем умрет.

— Прошу тебя. Зачем он прилетает?

Улыбка, как блеск ножа. Жестокий взгляд пришпиливает меня к полу.

— Потому что я устал, меня тошнит от твоих придирок, от помойных ведер твоего нытья, Доротея. Я дал тебе то, чего ты хотела, в чем нуждалась. Новая карьера лучше старой, не так ли?

— Понятно, — только и нахожусь я сказать в ответ.

— Потому что я просил его прилететь, Доротея, — говорит Джори несколько более мягким голосом.

— О, — говорю я. — И когда же это случилось?

Джори отворачивается.

— Несколько лет назад. Мне так его недоставало.

— Джори, на доставку камерограммы уходит два или три года.

— Да, это так, но их телепатия — это нечто совсем особенное. В ней секрет их выживания, Доротея. Я могу послать мысленное сообщение моему возлюбленному сыну через всю галактику, и он услышит меня. Расстояние в половину небесной сферы — не помеха для любви, которая…

Я повернулась. Я ушла прочь.

Теперь я в этом уверена: Джори пригласил своего «ребенка» жить вместе с нами до того, как покинул Климаго.

Мыслимо лишь одно объяснение: климаго неизмеримо дальше нас продвинулись в генетической инженерии. Они способны при помощи компьютерного моделирования и аналоговой трансляции преобразить закодированную наследственность человека в генетический код климаго. Они могут воспроизвести морфологические и физиологические характеристики человека через посредство клеток климаго. Но на сей раз они совершили ошибку. Преобразование не удалось. Полученный организм оказался бесформенным гибридом, изначально обреченным отклонением от нормы. Именно тем, что описал Джори.

Зачем стали бы они это делать, мне неизвестно. Они же не люди и, быть может, не стоит ждать, что мы их поймем.

Вчера, спускаясь по ступенькам из кедрового дерева с вертолетной площадки, я слышала голоса. Один голос был громким, почти бешеным, и мне он был вроде бы знаком.

Другой голос был мягче, но без успокаивающих нот.

— Могу вас уверить, — говорил этот более мягкий голос, — что мы не слишком благожелательно смотрим на выдачу им виз, не говоря уже об иммиграции.

— А я могу вас уверить, — теперь я узнала, это был голос Джори, — что если какое-либо правительство попытается блокировать договор, то вашу шатию ожидает больше неприятностей, нежели вам приходилось встретить за все ваше мелкое функционерское существование. Я смирился с вами и с вашими оголтелыми карантинными правилами; теперь смиритесь со мной и вы. А если не пожелаете, обещаю, что потрачу все свои средства на организацию самого громкого, самого открытого судилища, какое знала эта страна. Дипломатические последствия будут чрезвычайными. Официозные предрассудки всегда имеют последствия.

Мягкий голос что-то ответил и Джори завопил:

— Все это ксенофобская чушь, и вы это прекрасно знаете! Каким, черт возьми, образом может быть опасен организм, который раз в неделю должен пополнять в себе запасы веществ с помощью специальной аппаратуры, который каждый год на два месяца впадает в спячку и не способен передвигаться быстрее спокойно идущего человека? Подобное существо куда менее опасно, нежели большинство федеральных бюрократов, господин Крейтон-Марк.

Последовало молчание. Я спустилась в свою комнату. Бешенство уже улетучилось из взгляда Джори и неожиданно в нем замерцала улыбка. Но на самом деле бешенство никуда не исчезло: теперь оно перешло в подергивание мышцы у него на скуле.

— Это моя супруга, господин Крейтон-Марк, — произнес он.

— Доротея, это международное управление — или, по крайней мере, его представитель. Могу я предположить, что ее чувства тоже играют роль? — добавил Джори, обращаясь к чиновнику.

Тот, не обратив на меня внимания, спросил:

— Ей известно, о чем идет речь?