Секс-символ (СИ)

— Неплохо, — выдал Джерри тоном телезвезды. — Хотя вкусом ты не отличаешься. И мы договаривались о другом. Кто-то обещал рассказать про маньяка и не держит слова.

— Это всё нюансы… Идём лучше наверх, — обняв Джерри за талию, Тобиас потянул его к лестнице. Но тот упёрся.

— Не хочу.

— Но я соскучился!

— Это твои проблемы! — выплюнул Джерри злобно.

Тобиасу эти колкости были до фонаря — он распустил руки, попытавшись расстегнуть Джерри молнию на джинсах.

— А-а-а-а! — взвыл — Джерри, схватив его за ширинку, уронил на лестницу. Вот зачем шип на перстне — обороняться!

— Ты чего творишь? Отпусти, мне больно, — захрипел Тобиас. Полулёжа на ступени, он вырывался, но Фэр знала — хватка у Джерри мёртвая.

— Когда я говорю, что не хочу, — это значит, я не хочу, — сквозь зубы процедил Джерри. — В этой игре командую я, а ты — подчиняешься. Я уже не мальчик, которого можно разводить, как осла. Не рыпайся или лишишься важных органов. Хотя они тебе и не нужны, — отпустив экс-продюсера, Джерри подошёл к барной стойке. Взял бутылку вина, что принёс Тобиас.

— Иконо. Луиджи Боска, — прочитал он этикетку. Раскупорив бутылку, наполнил фужер. — Единственное, за что я люблю Аргентину — это вино. Оно великолепно!

— Это название напомнило мне о тебе. Ты для меня — икона, идол во всём. Хотя дерёшься и кусаешься, — вздохнул Тобиас.

Закатив глаза, Джерри лениво достал сигарету. Плюхнулся в кресло, выпуская кольца дыма и запивая их вином.

— Не кури, связки посадишь, — упрекнул Тобиас. Он всё корячился на лестнице, обнимая себя за пах.

— Не указывай мне как жить! Не строй из себя папочку! Скажи спасибо, что ты не в тюрьме, — огрызнулся Джерри, утопая в облаке дыма. Фэр никогда не видела его курящим. — Если я заговорю, сядешь и за секту, и за укрывание маньяка, и за развращение несовершеннолетних мальчиков. За всё надо платить.

Фернанда визуально мужчин заценила. Они оба — красавцы и очень ухожены. Тобиас не походил на заезженный образ «продюсера» — пузатого, плюгавого толстосума. Он видный, с подкаченным телом, густыми волосами. И почему такие мужчины оказываются геями или маньяками? Форменное безобразие! Фэр понимала, что Тобиас — настоящий гей. И к Джерри он неравнодушен.

— Ты изменился, — грустно сказал он. — Дымишь как паровоз, хотя певцу курить нежелательно. Не скрываешь, что я надоел тебе. И едва меня не покалечил.

— Ну-ну, давай ещё поплачься на свою несчастную жизнь!

— Ты изменился, — повторил Тобиас, глядя вдаль. — Ты правда хочешь уйти из Братства?

Джерри загасил сигарету. Небрежно шмякнул её в пепельницу. Поднял фужер, изучая вино на просвет.

— Я тебе всё уже сказал и не буду повторять, я не попугай.

— Мне кажется, зеленоглазка, ты спешишь. Другой человек не получил бы шанса, но ты — особенный для меня. Ты знаешь, как я тебя люблю. И имей ввиду, я не отстану. Если попробуешь сбежать, как уже проделал однажды, я найду тебя всюду. Но если ты покинешь Братство, заклеймишь себя, как Иуда. И за тобой придут.

— Ты мне угрожаешь? — Джерри встал. Налив вина, протянул фужер собеседнику.

— Не я! Высшая сила! — наигранно воздел Тобиас палец вверх.

— Не стоит заливать этот бред мне! — отмахнулся Джерри гадливо. — Я ещё с головой дружу. Но одно дело обманывать глупых овец, которые влезают в Братство и пополняют твой карман, и другое дело — убийства. Тебе не кажется, Тобиас Прадо, что это перебор — натравливать маньяка на людей, которым надоела твоя физиономия?

— Это не моя инициатива, — состроил Тобиас невинное лицо. — Я не пойду один против восьмерых. Астралис единогласно решили избавляться от неугодных. Ты сам прогулял это собрание.

— Значит, ты лжец, — пройдя по гостиной, Джерри остановился у террариума, цедя вино и разглядывая Амару.

Тобиас пялился с вожделением. Фэр никогда не видела, чтобы мужчина так смотрел на другого мужчину.

— Ты клялся, что решающим будет мой голос.

— После. Определенных. Действий. С твоей стороны, — отрывисто сказал Тобиас. — Но ты бегаешь от меня. Лжёшь, прячешься. Объявляешь о фальшивой свадьбе, а я узнаю это из газет, — Фэр напряглась, поняв: речь о ней.

— Это моё личное дело.

— Я никогда не запрещал тебе иметь любовников и даже любовниц, — скорчил гримасу Тобиас. — Я не ограничиваю твою свободу и не хочу, чтобы ты меня ненавидел. Но у тебя кукушка едет! Из-за этой полицайки ты хочешь уйти из Братства.

— Ты легко меня заменишь. Или боишься за мою жизнь? — подойдя к лестнице, Джерри наклонился к Тобиасу. Распилил его взглядом. — А может, убийца — это ты?

Тот захохотал, чуть не подавился вином.

— О, нет, зеленоглазка, это не я!

— А кто?

— Если я скажу, ты его сдашь. И тогда я наплюю на наше многолетнее хм… сотрудничество и всю мою любовь к тебе. Ты превратишься в труп с отрезанным языком или… другим органом. Как Иуда, — Тобиас не сводил с Джерри влюблённых глаз.

Тот, налив ещё вина, протянул его собеседнику, но Тобиас отбросил фужер — упав на пол, тот раскололся.