Секс-тренажер по соседству

Спаслась. Спаслась. Я спаслась. Я не стану одной из тех женщин, которые после насилия боятся слова «секс»

Я люблю секс. И люблю Артема. А Влада не люблю. И брошу. Вот доедем домой и закончу то, что сегодня хотела. Подам заявление на развод.

– Ты меня слушаешь? Я тут извиняюсь вообще-то – заплетающимся голосом произносит этот, когда-то красивый мужчина.

– Нет, если честно. Откуда деньги взял? Как ты их потратил, даже знать не хочу.

Влад долго мнется, и я краем глаза замечаю, как ко мне рвется подойти Артем, но я чуть качаю головой. Не сейчас. У нас будет время.

– Отец твой дал.

Вот так номер. Невольно оглядываюсь и вижу, припаркованный на другой стороне улицы, тонированный джин с черными номерами.

Отлично, папа, маскировка, что надо. Спасибо, что спас.

– Это он тебя разукрасил? – возвращаю взгляд на окровавленную рожу и невольно морщусь.

И я ведь думала, что люблю его. Когда-то он был моим билетом из ежедневных криков, ругани и мрака. В таком мире я жила, когда погиб Вася.

Влад нашел меня в столовой, где я проходила практику после техникума, и долго кормился бесплатно.

За мой влюбленный счет.

А потом пригласил на свидание. Он был так не похож на других. Солдафонов, с которыми я привыкла общаться, и которых от меня палкой гнали отец с братом. Я даже немного захмелела от его тонкого юмора, галантности, рассказов о богемной, московской жизни. Как захмелела? Откровенно напилась, пока Влад раздевал меня под сенью деревьев в нашем парке. Долго ждала, что придет тот самый пресловутый оргазм. Но член, возившийся во мне, принес разве что немного приятной щекотки.

– А когда будет оргазм, – спросила я после, натягивая одежду и невольно любуясь его тонким телом.

– Ты разве ничего не почувствовала? – хмурится он.

– Ну, – пыталась я понять свои ощущения, которые были после вспышки боли от лишения девственности. – Немного щекотно было… там.

– Ну, вот так это и есть оргазм. И я подарю тебе их еще очень много.

Знала бы я тогда, что такое настоящий секс с нормальным мужчиной, я бы даже не согласилась встретиться с Владом снова. Буквально через пару недель, я узнала что беременна.

Боялась ему сказать, но он казалось был счастлив. Пока отец не показал ему неприличный знак, сказав что если обрюхатил, то должен и обеспечивать.

Вспышка воспоминаний утихла, и я снова посмотрела на лицо мужа, освещенное солнцем.

Влад что-то мямлит, но я не говоря ни слова, разворачиваюсь и, держа пиджак Артема на груди, иду к машине отца. Стучусь в окно и смотрю в его суровое, появившееся лицо.

Когда-то оно умело быть привлекательным, и даже вечное ворчание матери этого не меняло.

– Спасибо, папа.

– Вход в казино Москвы ему заказан. Надеюсь, теперь ты сможешь приструнить этого утырка. Или ты не моя дочь?

Он, наконец смотрит мне в глаза, а в моих начинает щипать.

– Твоя? – еле слышно спрашиваю.

Отец Насти, полковник Ланкин

– Вот и докажи, что моя. – грубит он. – Не марай память брата нытьем и гони этого пидора в шею. Есть же нормальные мужики.

– Ты запрещал мне с ними встречаться.

– Чтобы они тебя у меня прямо на плахе разложили? Пришли бы руки попросили. Я же не зверь, – заканчивает разговор.

Потом дает отмашку водителю и тот заводит двигатель.

– Тронули тебя… эти?

– Нет. Царапина, – сглатываю слезы и вспоминаю о ранение на руке.

– Зеленкой не забудь помазать – говорит он и уезжает, не попрощавшись.

Сделал дело и на боковую.

Спустя минуту чувствую как глаза все-таки застилают слезы и закрываю их ладонями, чтобы никто не видел моей слабости.

Сзади чувствую прикосновение твердой груди и резко оборачиваюсь.

– Артем.

– Да, моя сильная, смелая Голубка. Это я.

Прижимаюсь к его надежной груди и даю волю слезам, желаю поскорее забыться в его объятиях, почувствовать его член во рту, его в себе и все забыть. Он обязательно даст мне забыть. Стоит только его рукам оказаться на моем теле, я почувствую себя дома. Счастливой.

– Отвези меня домой.

Подхватывает под коленки и поднимает на руки, несет в машину, и прямо так в нее садится. Пока едем, он негромко переговаривается с мужчинами спереди.

Высовываю любопытный нос, и сквозь сон вижу, что у первого волосы почти светлые, а у второго черные, как ночь.

Слышу только «Влип ты, брат» и меня накрывает покрывалом Морфей, погружая в свое царство. Забирая страх, боль, отчаяние.

Глава 18. Артем

Слышали старую английскую песенку про десять негритят? Я очень любил ее в детстве. А еще в детстве я не любил, когда трогали мое. А Настю – фамилию ублюдка опустим – я считаю своей.

И пусть даже на время. Но только я имею право касаться этого тела. И те, кто посмел посягнуть на мое, получат и наказание.

Я могу быть добрым, могу быть даже нежным, но когда дело касается войны или работы, во мне не остается ничего хорошего. Внутри рождается зло, животное, которое я как дрессировщик выпускаю на арену. Чтобы оно порычало и вцепилось кому надо в глотку.

Слишком много я повидал на своем веку таких вот ублюдков, которые вместо того чтобы включить мозги и соблазнить женщину, нагибают ее и трахают силой. Уже не говоря о похищениях и унижении.