Секс в большом искусстве, или Как охмурить гения

Открыв белую дверь, Виктор взял меня за руку, и мы вместе вошли в галерею. С нами поздоровалась Кларисса, секретарь в приемной, как всегда очень приветливая, подчеркнуто подтянутая и жутко деловая. Кларисса у нас с чудинкой, имеет примечательную привычку очень громко говорить по телефону. Она уже работала в галерее, когда я начинала в секретарях у Дика Риза. За четыре года я дослужилась до менеджера (фактически те же обязанности секретаря, зато как звучит!), а Кларисса ни разу не попыталась упрочить свое положение, опасаясь, что, заикнись она о повышении, Дик сразу ее уволит.

Признаться, мы все боялись, что в один прекрасный день Дик нас уволит. Примерно раз в полгода кого-нибудь вызывали к начальнику, дверь кабинета закрывалась, через десять минут человек уходил в слезах, а вскоре в галерее появлялся новый сотрудник.

Мой стол — в одном из главных залов галереи, сразу после приемной. Дик заявил — предпочитает видеть меня в зале, чтобы я перед клиентами была как на ладони. Непонятно, что он имел в виду: если потенциальным покупателям требовалась помощь, я имела строжайшее указание немедленно приглашать Дика: право окучивать клиентов принадлежало боссу. Но я все равно радовалась повышению, избавлявшему от необходимости сидеть на втором этаже у дверей кабинета босса в ожидании очередного вопля: «Джейн!»

Виктор ободряюще обнял меня и пошел наверх. Усаживаясь за стол, я думала, сколько же сообщений у меня в ящике. Работая с ненормальным боссом, категорически запрещавшим личные разговоры по служебным телефонам, я увлеклась общением по электронной почте. Не успела я «кликнуть» по «иконке»-конверту, как у стола нарисовался Дик.

Для толстого коротышки начальник двигался поразительно быстро и бесшумно.

— Здравствуйте, Дик, — сказала я приветливо и почтительно, как сказал бы любой менеджер, два дня пролежавший дома с больной поясницей. Как обычно, шеф взглянул на меня, прищурившись, скривился, отвернулся и зашагал прочь. Не успела я проверить почту — запищал интерком. В галерее Дика Риза сотрудники, отвечая на вызов интеркома, обязаны представляться, словно принимая городской телефонный звонок: босс очень часто путает кнопки и, попадая не на того сотрудника, желает узнавать об этом немедленно, чтобы сразу нажать отбой, без всяких там «извини, набрал тебя по ошибке».

— Джейн Лейн.

Маминых шнауцеров зовут Изабеллой Даржилинг, Илайджей Монтгомери и Фиделис Максуин: двойные имена в семь, семь и пять слогов соответственно. Обладательница короткой, лаконичной и заурядной фамилии Лейн, мать выбрала питомцам особенные, уникальные клички, упустив из виду, что у собак не бывает фамилий. Тот факт, что родная дочь носит односложное имечко Джейн, маму не волновал.

— Джейн, — послышался в трубке голос Дика. — Йен только что закончил очередной шедевр — «Без названия: чернь и серебро». Сара Клеймур пишет о ней в «Арт ньюс». Я хочу, чтобы ты предоставила ей необходимую информацию о работах и биографии скульптора.

— Да, Дик, я займусь этим прямо сейчас.

— Да, ты займешься этим прямо сейчас. Еще я хочу, чтобы письмо с предложением приобрести новую скульптуру Йена было отправлено Питеру Бр…

Интерком у Дика барахлит уже два месяца, отключаясь в самые неподходящие моменты и лишая подчиненных важной информации. Я объясняла это Дику и даже попросила однажды перейти на телефон, но начальник велел мне убираться из кабинета.

— Простите, какому Питеру?

— Бра… — Интерком снова выключился.

— Одну минуту, Дик, я сейчас поднимусь.

Положив трубку, я поколебалась: не напомнить ли начальнику, что интерком все-таки нужно починить? Шагая вверх по ступенькам, я почувствовала на себе колючий взгляд новой секретарши Дика Аманды, разительно напоминавшей длинношеего велоцираптора с выпученными глазами из «Парка юрского периода». Когда Аманда вытягивала шею, я не могла отделаться от неприятного ощущения, что из-за секретарского стола вот-вот выскочит настоящий динозавр и погонится за мной.

Полупустой и скупо освещенный кабинет Дика занимает половину второго этажа. Босс — маленький человечек за огромным столом — глумливо ухмыльнулся при моем появлении. На секунду меня охватило безумное искушение крикнуть Дику, насколько он отвратителен, добавив, что единственная причина, почему с ним хоть кто-то работает, состоит в том, что он агент одного из выдающихся представителей современного искусства. Кстати, увольнение от Дика Риза равносильно получению волчьего билета — на работу в художественных салонах вас не возьмут. Обладая довольно серьезными связями и определенным весом в мире искусства, Дик не колеблясь подвергнет остракизму артгалереи, осмелившиеся браконьерски присвоить его бывших подчиненных. Еще я с удовольствием посоветовала бы боссу избегать носить яркие цвета, лишний раз подчеркивавшие его квадратный формат. Но я лишь сказала:

— Доброе утро. Извините, не расслышала имени клиента.

— Браун, — прошипел начальник.

— Спасибо. Дик не унимался:

— Бра-ун!

— Спасибо, Дик, я знаю, как пишется Браун, просто не поняла из-за сломанного интеркома.