Секс в Мегаполисе 2

И как ни в чем не бывало, продолжил спать.

Бармен только пожал плечами. Тане было не по себе, ей хотелось плакать. Она внутренне доводила себя до истерики. Как вдруг почувствовала на своём плече прикосновение руки, обернувшись, увидела Аркадия Борисовича в накинутом махровом халате. Его бронзовый загар оттенял белые короткие шорты. Она стояла, потупив взгляд.

Однако его это не смутило, заметив, как зарделись её щеки, притянув к себе, на ухо шепнул:

– Привет! – обдав её пылом, с жадностью целуя в губы.

Тут же оттолкнув; она мгновенно стёрла с губ следы поцелуя.

Не найдя лучшего выхода из нелепой ситуации, Таня поспешила обратить взор на Стамбовского, тот спал. Бармен отвернувшись, сделал вид, что не обратил на них внимания. Таня поспешно села за стойку, чтобы как-то скрыть своё желание, смотреть на этого не прошеного визитёра в столь неординарной одежде. Как вдруг почувствовала, как его влажная рука, скользя по бедру, поползла под короткую юбку. Она, нервничая, бросила торопливый взгляд на своего приятеля, но тому было не до неё, где-то бродил в лабиринтах сна.

Рука Аркадия Борисовича скользнула «ниже пояса».

Таня, скинув руку, бросив на того просящий взгляд, торопливо пробормотала:

– Не здесь…

Тот, схватив за руку, потащил за собой. Таня бежала за ним в испуге глядя на спящего Стамбовского и во все глаза, смотревшего на них бармена.

Бар в это время был пуст. Спрятавшись в отдалённом месте от любопытного взгляда бармена, они оказались вне зоны видения. Аркадий Борисович стал её лапать, скользя ладонью по низу живота. Потом быстрым движением расстегнув рубашку, сорвал с плеч накинутый свитерок, сбросив вниз, резко сдавил ей грудь, массируя, приходя в неистовство, высвобождая из бюстгальтера. Наконец приспустив вниз шорты, слава богу, за полами халата никто из посторонних ничего не заметил бы, даже при желании подсмотреть; он рукой ощутил подёргивания женских ягодичных мышц и пришёл в неописуемый восторг. Это его заводило, глаза блистали как два уголька. Томная улыбка, скользящая по лицу, делала его наглым красавчиком, тело было налито мужской энергией. Таня была в немом ожидание прикосновения мужской плоти, и он не обманул её ожидания: обласканную стал брать, войдя в неё. Сработала химия тел. Кажется, что она впала в эйфорию не меньше Аркадия Борисовича. Она старательно покачивала бёдрами стараясь попасть в ритм его движений. Темп менялся, то нарастающий то замедленный. Тане было комфортно в унисоне с движениями мужского тела. Её тело было податливым. В его крепких руках оно становилось как пластилин. В её мозгу промелькнуло: где ты был раньше? Сознавая, что её плоть жаждала именно такого мужика с фигурными прорисованными накаченными мускулами. Она отдавалась ему, полностью вверяя себя как мужчине с большой буквы. Ничего подобного Таня не ощущала, не испытывала ни с одним мужчиной.

Кажется, что он касался всех эрогенных зон тела, играя ими, как играет на струнах виолончели настоящий мастер истинный виртуоз. Её тело было подобно виолончели. Он ввёл её буквально в транс. Войдя в эйфорию, он еле слышно шептал: «Зажги меня! Хочу гореть в твоих объятиях»…

И ей, и ему мир казался раем. Тела получили невесомость. Их души парили как спарившиеся бабочки. Он, прижав к себе покрывал её тело нежными пылкими поцелуями. Лёгкое головокружение говорило, что они одновременно теряют реальность. Она томно смотрела в его глаза и видела в них счастье, любовь и тонула в них, с головой уходя в глубины чувств. И вдруг, словно произошло короткое замыкание. Их тела вздрогнули, по ним пробежали судороги. Тела тут же отделились.

Глядя ему в глаза, Таня, всё ещё ощущая близость мускулистого тела, с испугом спросила:

– Я что-то не так сделала?

Аркадий Борисович вкрадчиво глядя ей в глаза томно прошептал:

– Всё так! Вы прелесть, Танюша! – кивая в сторону барной стойки, – он вас не стоит. Я вас беру себе!

Таня, застыв на месте, хлопая распахнутыми глазами, едва размыкая губы, выдавила:

– Как?!

Тот, чмокая в кончик носа, смеясь, сказал:

– Вы та, которую я долго искал!.. Будьте моей! – видя её смущение, целуя, констатировал, – вы сладкая, манкая!.. – привлекая к себе сливаясь в страстном поцелуе.

Насытившись, кусая мочку правого уха, тихо прошептал:

– Я схожу с ума… – томно глядя в её глаза, – прелесть моя, собирайте вещи, вылетаем домой!..

Таня, сияя лучезарной улыбкой, бросая взгляд в сторону, тихо с кокетством сказала:

– Хорошо! Я согласна… – выскользнув из его рук, убежала.

Он смотрел вслед, его тело вновь наполнилось мужской энергий. Он выглядел моложе и привлекательней. Она его спасла от приблизившейся старости. С лёгкостью выдохнув, кутаясь в махровый халат, поспешил за ней в отель. Вечером они вылетели в мегаполис, забыв сообщить об этом Стамбовскому…

Глава 5. Агония одиночества

…Отсутствие в доме Тани было на руку Инне. Она по-новому привыкала к мегаполису. Кажется, память вносила коррективы, вытаскивая имена, лица, целые образы. И одно просто не давало ей «прохода» буквально везде и повсюду мелькало. Это был образ О. Б.