Секс в океане, или Тайна зарождения жизни

Хотя не только ихтиологам давно известно, сколь важную роль в воспроизводстве популяций подобных видов рыбы играют нерестовые скопления, это почему-то далеко не всегда принимается во внимание при определении норм, правил и зон рыбного промысла. Один из самых позорных примеров подобного рода – история истребления в водах Атлантики обыкновенного (синего, или синепёрого) тунца[67].

Тунец – одна из мощнейших рыб, крупные особи тянут на 800 килограммов, достигают 4,5 метра в длину и живут по тридцать и более лет. Тунцы неделями кружат по своим океаническим бассейнам[68], будто пловцы на разогреве. Их лоснящиеся тела и плотно поджимаемые к телу плавники обеспечивают превосходную обтекаемость, а уникальная система кровообращения приближает эту удивительную рыбу к теплокровным животным. Тунцы просто созданы для скорости и выносливости. Представьте себе микроавтобус «фольксваген» со скоростными характеристиками и приемистостью «феррари» – таков тунец. Поэтому не позавидуешь пловцу, попавшему в водоворот нерестилища тунцов.

Из вихрящегося косяка в сотни или тысячи огромных обтекаемых тел вдруг пулей вылетает и устремляется к поверхности самка^{218}, вкладывая в этот спурт все силы, присущие элитной охотнице. Перед самой финишной чертой границы моря с небом она резко оборачивается массивным матово-хромовым брюхом кверху, выметывает струю икры – и молнией переходит в пикирование, устремляясь на глубину сквозь ряды самцов, взлетающих на встречном ходе к поверхности. Стремительно взмывающие вслед за самкой самцы поблескивают на запредельной скорости синевато-радужными полосками на серо-стальных спинах, исторгают на пике взлета торнадо молочно-белой спермы – и столь же стремительно ныряют обратно и исчезают в темных глубинах вод. От взрывов этих вылетевших к поверхности ракет глубинного базирования весом под тонну каждая море буквально вскипает.

Пена и пленка из икры и молок на поверхности моря – верный знак, что на глубине косяк синепёрых^{219}, и этим тунцы невольно выдают себя промысловикам. Долгие годы косяки тунцов в сезон нереста отслеживали с самолетов или вертолетов-разведчиков, сообщавших координаты нерестилищ капитанам рыболовецких судов, которые оперативно обкладывали нерестящиеся косяки и начисто выметали трахающихся гигантов кошельковыми неводами. Подсматривать за чужим сексом в целом нехорошо, а вдвойне нехорошо делать это с целью добычи вида в промышленных масштабах настоящими рыболовецкими флотилиями, которые, раскрутив за последние десятилетия на торговле тунцом мощную индустрию с оборотом в миллиарды долларов в год, подрубили сук, на котором сидят, поскольку вызвали катастрофическое снижение поголовья и сужение ареала обитания этой удивительной рыбы.

Ситуация – будто страница из античной трагедии: удивительная жизнестойкость и колоссальная физическая сила, сделавшие синепёрых столь буйными и неистовыми жизнелюбцами, предопределили и их скорбную участь. Безостановочные упражнения в скоростном плавании на пределе выносливости поспособствовали накачке мышц и сгонке плохо усваиваемого жира, что и сделало мясо тунца деликатесом, ценящимся по всему миру. Без мяса брюшка тунца – «торо нигири»[69] – не обходится меню ни одного суши-ресторана мира, даром что японское увлечение сырой рыбой с некоторых пор сделалось фетишем повсеместно – на радость рыболовному флоту и рыботорговцам. А ведь так было не всегда. Всего-то несколько десятилетий назад синепёрый тунец считался бросовой рыбой^{220}, и его либо отбраковывали из улова, либо пускали в переработку на корма для животных. Но как же всё меняется!.. Сегодня за тонкий ломтик брюшка тунца на один укус в ресторане могут запрашивать и $25, а целые крупные рыбины на японских рыбных рынках регулярно закупаются элитными ресторанами по цене в несколько сотен тысяч долларов за штуку. И хотя на первых в сезоне торгах цены взвинчиваются в рекламных целях, в 2013 году синепёрый тунец весом 222 килограмма был продан на рыбном базаре в Токио за $1,76 млн^{221}. Под два миллиона долларов. За 1 (одну) рыбину. Под $8 000 за килограмм живого веса. Может, так понятнее, почему рыболовная индустрия сама не остановится, пока не очистит море от тунца вплоть до последней особи? Особенно если их так удобно выгребать из моря всем чохом на месте сбора на нерест…

Испокон веков обыкновенный атлантический тунец ходил на нерест в теплые воды Средиземного моря через игольное ушко Гибралтарского пролива. Перегораживать ему путь в этом узком месте ставными неводами – almadraba[70] – обитатели южного берега современной Испании приспособились со времен финикийцев^{222}. В результате, если еще в середине XVI века улов составлял 70–90 тысяч тунцов за сезон, к середине XX столетия популяция, нерестящаяся в Средиземноморье сократилась настолько, что все эти традиционные рыболовецкие хозяйства стали вылавливать по совокупности от силы 5–6 тысяч голов за путину, а в последние годы^{223} и того меньше.